Мария Пинаева. Где же вы теперь...
ГРИГОРИЙ УДИЛОВ
За проволочной оградой, опершись на лопату, стоял на вскопанной грядке человек в смешной самодельной панаме и глядел, как наш «газик» пристраивается на стоянку к воротам его дома. Улица Трудовая, 33, поселок Верхнее Дуброво. Я представилась, назвала, как пароль, имя его однополчанина, давшего мне адрес, и переступила порог дома бывшего командира орудия Григория Яковлевича Удилова.
— Тогда, знаешь, как спешили. Оно шесть месяцев надо бы учиться — а там быстрей, быстрей, скорей на фронт, надо людей. Меня ведь спрашивали: куда ты желаешь — или на фронт, или в тылу здесь работать. Я говорю: куда пошлете, значит...
Семь раз был тяжело равен Удилов — в голову, в ноги, в грудь — и все равно возвращался на фронт.
— Наумов Александр Петрович — вот он меня спас. Вот немец, значит, пикирует на нас и бомбы опустил. Они летят, визжат... Упади куда-тося бомба, да не так далеко от пушки. Пушку-то убросило воздухом — метров на 20, значит, с места. Что-то она две тонны, что ли, весом, пушка-то, да. А тут рядом штабель лесу — пушку-то убросило, а это все на меня. Ну меня и прижало.
И вот слышу: по мне где-то кровь льется — просто так и булькает. Память не вышибло, а душит. Потом как-то головой пошевелил, и у меня земля-то просыпалась сюда, сверху-то, мне как вроде облегчило дыхание. А это Наумов Саша растаскал бревна, он здоровый парень, растаскал, узнал меня: Гриша, ты? А я выговорить-то ничего не могу, у меня изо рта, из ушей кровь подалася. Он взял меня под мышку — и к санитарам, только притащил — опять налет...
А соловьи как поют там! Они не считают, что война, люди погибают. Ой, как они там!.. Как мы из госпиталя шли... в новый полк шли из госпиталя, и вот остановились ночевать — тут деревушка такая небольшая — а соловьи заливаются, поют. Думаешь: вот птичка-то, она ничего не знает, а ты куда идешь и что будет завтра из тебя?.. Дома ребятишки, мать-старуха, жена, она техничкой работала, у нее трое иждивенцев на руках, а у ней тридцать рублей оклад был — ну что? Куда деваться-то?
Ну ничего, всё пережили. Всё пережили. И не должны мы никому — ни живым, ни мёртвым. Всё, что с нас требовалось, — всё мы сделали.
***
Теперь уж многие ушли. Кудин умер, Четин… Упокой, Господи, их души. Я и сама скоро отправлюсь за ними. Может быть, снова встретимся?
А пока спасибо, что есть эти страницы.