Знаешь, детка, мне кто-то сказал, что молчание – золото.
Изреченные мысли - напротив лживы.
Только я тишиной отчего-то надвое расколота
по числу тех имен, что во мне, остывающей, живы.
Знаешь детка, в темной прихожей, со свечкою,
я смотрю в глазок, на площадку, сухим привидением.
Кто вернется за мной, позабытой в углу этим вечером
куклой – на, мол, стой и думай над своим поведением.
Тишина забивается в уши, под ногти, прозрачная,
слепит, душит - ни стона мне в ней, ни выдоха.
От вещей остаются только тени невзрачные.
Угол, хоть и не круг, но тоже не вижу выхода.
Знаешь, детка, в тишине я почти успокоилась.
Позабыла все то, что кипело по венам до неё.
И наутро за куклой вернутся. Я вела себя хорошо.
Научилась говорить: «Я люблю тебя»
одними ладонями.