Болела голова.
Болела, как всегда, как вчера, как в понедельник, как в прошлую субботу. Как всегда. В такие моменты ему казалось, что вся его жизнь – это сплошная головная боль, что даже в те редкие дни, когда голова не болела, она болела все равно, просто , привыкнув к этой боли, сжившись с ней , он на время забывал о ее существовании.
Рука тянулась не к перу, а к пачке «Парламента», и он вертел в пальцах незажженную сигарету, подносил ее к губам, будто пробуя , «как пробует топор палач и револьвер самоубийца».
Запаливал очередной смертоносный заряд и с отвращением втягивал в легкие горьковатую густую субстанцию, понимая, что сейчас «благодаря» никотину боль усилится, сделается пульсирующей, невыносимой , заслоняющей все остальные ощущения, и была в этом такая отрешенность, такая покорность, такое безразличие, какое бывает, наверное, у приговоренных к смерти.
Клубы сизого дыма расползались по комнате, окутывали предметы, делая ускользающую действительность еще более иллюзорной, еще более призрачной, еще немного - и не-действительностью вообще.
пуля навылет
и не болит голова
больше ни разу...