Утаится от глаз. Вдруг исчезнет в тиши,
а потом–вдруг проснется! Взлетит! Захохочет!
Налетят вешним вихрем порывы души,
то восторг, то отчаянье сердцу пророча!
Вдруг по нервам ударит крапивою строк–
и заплачет, и будет просить о прощенье,
и умрет, не заметив, что вышел весь срок,
и воскреснет, не веря в свое воскресенье!
Промелькнет, словно ролик на ярком экране,
замыкая былое с грядущим в кольцо,
То, как посох, идти помогает–то вспрянет,
Как перчатку, мне бросит вдруг правду в лицо!
И в Христе, и в Ваале, в святом и в скупце,
и в высокой звезде, и в окурке случайном–
она всюду. Ее, словно грим на лице,
тяжелее стереть, чем лицо… В ней есть тайна,
В ней– бесславье, и слава, и ложь, и талант,
взгляд смиренный–и выстрел словами, как дробью…
Только сердце, как в старой тюрьме арестант,
рвется к ней, сотрясая решетку из ребер.