Было то время боевое,
Распятье, пряча на груди,
В разведку уходило трое,
Тыл, оставляя позади.
У командира документы,
Оставив дружно в блиндаже,
Бывают разные моменты,
А не вернуться, коль уже..
А вдруг среди стального ада
И шквала пулеметных стен,
Ждет их коварная засада,
А там, если не смерть, а плен..?
И вот три верных самых друга,
Штурмуют злой колючки ряд,
Прожектор водит метры круга,
Пространство шарит автомат.
Заданье вроде , как в погоду,
Набита на таких рука,
Среди фашистского народу,
Извлечь им нужно языка.
И так, вот за колючкой балка,
Там огороды, вот плетень,
От пугала осталась палка,
Фонарь и часового тень.
Губной гармошки переливы,
Язык так остро режет слух,
И вот немецкие мотивы,
Эх, жирных, важных в форме двух.
Без шума, тихо, в кровь один,
Второй, оглушен, вяжем ручки,
И вот средь колыбели мин,
Жирдяя волокут к колючке..
Там через лес, и вот в тылу,
Комбат с улыбкой: «Хлопцы, гарны!»
Танцуете как на балу,
Хотя и ночи то коварны..
В блиндаж тащите немчуру,
Посмотрим, что там за добыча,
Все ж время близится к утру,
Петух уж додремал до клича.
И только керосинки свет,
Сменил в землянке тьму глухую,
Так смачно выругался дед,
Что часовым был в ночь лихую.
Эх, хлопцы, что ж вы привели,
Не фриц то, гадина такая,
Предатель Прохор, он с земли,
Давно исчез родного края..
То ж он, уж года два назад,
Односельчан пожог в амбаре,
И выдал партизан отряд,
Не в такой толстой, правда, харе.
Но он, не путаю верняк,
Це ж я тогда винтовки весом,
На лбу оставил этот знак,
Сам же ушел до наших лесом..
И смерть шептала в тишине,
С деда рассказом, как в угаре,
О детях, внуках, о жене,
Что сожжены были в амбаре.
О криках, что теперь никак,
С землею этой не простятся.
О их глазах, в них боли мрак,
Что каждой ночью деду снятся.
Что каждым днем вплетают нить,
Его судьбы в жизни остатки.
Из-за которых будет жить,
Со смертью, вновь играя в прятки.
С слезами деда, боль отцов,
И закаленным режет уши,
С слезами деда, и бойцов,
В тот миг навзрыд рыдали души.
Дед, молвил: я тебя нашел,
Дужеубийца, месть за мною,
Обмяк немного отошел,
Схватив сердце свое рукою.
И утро обронило соль,
Сквозь выстрелы, что не простили,
Оставив спать немую боль,
В той, деда, без имен могиле..