Я охрип повторяя «люблю»,
Сквозь набат своего бытия.
Не живу, не дышу, лишь смотрю,
На угли от былого огня.
Я ходил к колдунам и старухам,
Карты мира и кости бросал.
Я взывал к нестареющим духам,
И со смертью на веру играл.
Но никто не ответил ни слова,
Не услышал стенаний моих.
Ничего не осталось святого,
От насмешек далеких святых.
Ничего не меняется в мире,
Только время и душит и рвет.
Я мишень в этом проклятом тире,
Под его равнодушный отсчет…