Серые хаты. Тропинки травой зарастают.
Стен покосившихся старый, мучительный плен…
Нет никого. Лишь собаки здесь бродят и лают.
И ручейки на снегу, словно кровь вскрытых вен.
Что привело нас к мучительной этой разрухе?
Мы отступили лишь тем, что идти не могли.
Тихо мерцают в глазах у проезжей старухи
боль, и страданье, и гордость родимой земли…
Чем мы виновны? Лишь тем, что вовек не грешили.
Тем, что мы жили, покорны, бессловны, слабы,
пели, молились, паленую водку глушили–
люди, бездомья жильцы и свободы рабы.
Мы отступаем. Мы снова назад отступаем—
в Вечность, в Бессмертье,
но только—увы!—не в Любовь…
Мы затоптали в песок сапогами, сгорая,
счастье, все то, что будило, что мучило кровь…
В этом строю я—один из десятков мильонов.
Шаг. Еще шаг. Не хочу, не хочу уходить!
–Слышишь, Господь?
Тишина.Ни молитвы, ни стона.
Дан нам приказ—отступить. Все забыть. Все простить.
–Нет! Больше нет у меня ни терпенья, ни силы!
Шаг. Ещё шаг. И уходит мучительный миг.
И припухают, как десны ребенка, могилы
прошлого века… Прорежется Мудрость из них.