Холодный свет во тьме мерцал, я за каретой вслед бежал,
я всей душой к тебе стремился, я разум потерял влюбился,
со стоном имя повторял и горем сломленный рыдал,
а ливень по щекам хлестал, а я тебя все звал и звал...
Однажды враг ко мне явился, он был реален, он не снился,
мне молча руку протянул, с усмешкой на меня взглянул.
Он был художник и поэт, он мне принес немало бед,
а я, несчастный музыкант, был дружбе с ним наивно рад.
Напрасно я связался с ним, он стал соперником моим,
напрасно я Богов молил, терзался, злился, тратил пыл,
мечтая, чтобы ты пришла, чтоб слово честное дала,
любить меня дала обет, врагу-сопернику во вред.
Прошло не мало долгих лет, он не был слаб, он не был сед.
Он тайным знанием владел, пил эликсир и молодел,
В лучах сиреневых стоял, былое молча вспоминал
и мрачно на меня смотрел и в кресло наконец присел.
Письмо твое он мне вручил и тут же нагло предложил
немедля мчаться, что есть сил, туда, где старец мудрый жил.
В далекий, горный, дикий край, где слышен вой и грозный лай.
Где мистики мелькает след, где корни зла, где скрыт ответ.
Часть 2-я
Мириады звезд сверкали в беспредельной вышине.
По искрящемуся снегу волки мчались по тропе.
На горе в величье гордом замок вековой стоял,
сокол с криком под луною растревоженный летал.
В замке том мудрец почтенный век свой мирно доживал,
в час полночный у камина манускрипт с трудом читал.
Я продрог... К мосту с цепями верный конь меня домчал,
враг мой тихо рассмеялся и, присвистнув постучал.
И слуга, горбун косматый, с виду настоящий черт,
вдруг с почтением склонился у распахнутых ворот.
Наконец-то я согреюсь, подкреплюсь и отдохну,
огляделся я с надеждой, не предчувствуя беду.
Старец вышел нам навстречу, как родных приветил нас.
А Беда не задержалась... Мы играем с ней подчас.
Прадедом тебе являясь, рассказал нам все, что знал.
Тень твоя близ нас летала. Враг мой, сгорбившись рыдал.
(с) Ирэна Артемьева, 06.02.2004 г.