В ту ночь все словно изменилось.
Холодный воздух обжигал.
Но видимо, мне все приснилось.
И сон прошел. Вновь день настал.
Своей реальностью суровой
Безликих будней суета
С улыбкой улично-дворовой
Тоску вновь гонит на меня.
И жизнь как прежде льется песней
Немного грустной и смешной.
А мы по прежнему не вместе.
А ты по прежнему чужой.
Законы быта, нормы жизни
В своих удушливых тисках
Сжимают волю, чувства, мысли.
А слезы стынут на глазах.
Но что есть жизнь? Одно мгновенье,
Что пролетит и все уйдут
В то неизвестное забвенье.
Суть в том, с собой что унесут?
Покорность пуританской мысли?
Надежды, втоптанные в грязь?
И то, что так стремился к выси,
Но не ходил, боясь упасть?
Несовершенные поступки?
Молчанье вместо пылких слов?
Порой достойней проститутки
Высоконравственных ослов.
И я пишу, заткнув подальше
Холодный гордости приклад,
Что скрасит только адмиральшу
И подростковый пубертат.
Раскрыв себя – я в твоей власти.
Твое презренье я стерплю.
Два года чувства при схоласте
Крепит уверенность мою.
Ты вправе надо мной смеяться –
Коль ты заложник норм любви.
Но в чувствах слово «унижаться»
Нелепо, как и «зло» судьбы.
Нам не хватает поэтизма
В суровый, меркантильный век,
Под жесткой властью эскейпизма,
Где проживает человек.
Нет, я не Ларина Татьяна
Её загадочность чужда.
Но нет достойнее романа
И нет достойнее письма.
30.04.2010 0:43:33