*************************
Это не выдуманная история.
Живёт в одной деревеньке нашей необъятной России, очень старая старушка. Ей за сто с лишним лет, а зовут её все в деревне - «Маринка». Кажется, такого не бывает, ведь возраст трактует применить в обращении и отчество.… Ан нет, отчества ни кто и не помнит…. Мне непременно захотелось познакомиться с ней и поговорить. Бабушка Мария, оказалась добрейшим человеком и поведала необыкновенную историю своей жизни. Что зачата она от барина по фамилии «Н», как её мать, чтобы избежать позора и огласки, выдали замуж за деревенского мужика. Как сельчане, так и не признав её «своей», отвергали практически всю жизнь. И что всю жизнь, она несёт это проклятие.
Первая часть – это пересказ от её имени…
***
Родилась я тонкокостной, не дебелою…
На деревне стали звать вороной – белою…
Не крестьянского я вроде, роду - племени…
Всё шептались: « Девка, барского ты семени…»
Подрастала – станом стройная и ладная …
Следом шла молва - порою беспощадная…
Парни здешние – в лицо мне насмехались…
Обходили стороной – не женихались…
Так росла я одинокою былинкою…
Марьей - крещена, да кликали - Маринкою…
От обиды и от горькой доли – долюшки…
От людей сбегала в лес, да в чисто - полюшко…
Там наплакавшись, бродила я дубравами…
Разговаривала с шёлковыми травами…
Мне тепло дарило вдоволь солнце красное…
Душу нежили цветы и небо ясное…
И обида, словно змейка – подколодная…
Вон из сердца уползала стерва - подлая…
И в обратный путь, домой, к родимой маменьке…
Не девчонка шла – летел цветочек аленький.
**
Кляли злые языки - да не прокляли….
Допивали до донца - да не допили…
Истерзали только душеньку бедную…
За смиренность, за любовь безответную…
Что жила, себе и людям - не потворствуя…
Все обиды претерпев - не стала черствою…
Что к больным и старикам была радетельная…
Сердцем - добрая, делами - добродетельна.
Не заискивала, всем подряд не каялась…
Тяжко было - на виду у всех не маялась…
Коли счастье – всем делилась без остаточка…
Пусть не долго, но бывала пчёлкой- маточкой…
Пусть не всеми, но была ж она любимая…
Всеми гнутая, но всё ж - неодолимая…
Зла не делала, чтоб в старости не каяться…
Не судила, чтоб потом самой не маяться…
Вроде б не за что нести ей покаяние…
Ни кого не обносила подаянием…
**
Годы шли, поспела к старости дороженька…
Обессилили и рученьки, и ноженьки…
Вот бы ей сейчас помочь, где словом - ласкою…
«Ведьма! Сто уж лет живёт…» - и в след с опаскою…
Следом вторит всё село и все сторонятся…
Коль завидит малышня, то вмиг хоронятся…
Как не видят, что душа всем открытая…
В одиночестве – слезою лишь умытая…
*
Нет семьи….
Давно уж нет и тяти с маменькой…
Без любви…
Зачах совсем «цветочек - аленький»….
И душа…
От боли пеплом вся покрытая…
Чуть дыша…
Сгорает всеми позабытая.
*************** 30 апреля 2010 года.
Как жилось незаконнорожденным детям на Руси.
Боровичок, капустничек, крапивник, подзаборник, выпраток, находка, половинкин сын, пауголок, байстрюк – вот так на Руси (часто – и куда менее цензурно) издревле называли детей, рожденных вне брака. Судьба незаконнорожденных, как правило, была очень незавидна.
Неравное положение «законных» и «незаконных» детей еще в Средневековье было подтверждено Кормчими книгами – сборниками церковных и светских законов, действовавших на Руси с XIII века. Причем даже венец не покрывал греха – если младенец рождался менее чем через девять месяцев после свадьбы его родителей, в церковные книги вносилась запись, что он незаконнорожденный: поскольку мать «венчалась, будучи беременною девицей».
Даже в просвещенном XIX веке вычислить незаконнорожденного было очень просто: в метрических книгах данные о матери записывались только у тех детей, кто был рожден вне брака. А это ставило крест на будущем несчастного малыша. Чаще всего он становился изгоем, которого сызмальства оскорбляли, унижали, и это клеймо человек нес на протяжении всей своей жизни.
Мало того – в Российской империи вплоть до 1902 года незаконнорожденные дети не имели абсолютно никаких имущественных прав. Если в средневековой Франции бастард («незаконый» отпрыск благородного господина) мог получить свой надел земли, и даже собственный герб, то в России такого случиться попросту не могло. В отличие от Западной Европы, байстрюка (искаженное от «бастард»), в хорошее общество не принимали никогда. «Соборное уложение» от 1649 г. говорит об этом ясно: «Байстрюку поместий и вотчин того, кто его незаконно прижил, не давать…».
Кроме того, в России долго существовали «помещичьи гаремы». Родовитая знать, кичившаяся своими прогрессивными взглядами и европейской образованностью, считала совершенно уместным склонять к сожительству дворовых девушек, и превращать их в бесправных наложниц. В основной массе своей «гаремные девушки» производили от барина такое же бесправное потомство, и эта история повторялась по кругу.