***
Что такое Болдинская осень?
Это имя ямы долговой.
Кредитор такую сумму просит,
Что уж лучше в прорубь головой.
Пахнет роща царскою конюшней,
Эхо словно обморока гул.
Жизнь была бы пресноводно скушной,
Если б я долги свои вернул.
***
сознаюсь вам что я не самый храбрый
двух пауков я укокошил шваброй
жука картофельного книжкою расплющил
(чудовище из беловежской пущи!)
щелчком брезгливым сбил с газеты муху
дал тени таракана оплеуху
догнал ногтем смешного муравьишку
и третьим пауком испачкал книжку
закончен бой! я выиграл его
но долго не продлилось торжество
раздался писк за облаком тугим
'тебя считали мы совсем другим
поверил ты в переселенье душ
но почему гоняешься за нами?
мы – вы, но с кровью черною как тушь
и экзотическими именами.'
***
Спелые яблоки это же зяблики:
Каждое гордо несет червяка.
Спелые яблоки это кораблики:
Справа и слева по борту века.
Спелые яблоки вместе со звездами
падают - с лязгом, наперегонки.
Спелые яблоки пламенем созданы
И разбиваются - на огоньки.
Сплю на траве, не затащите в спальню,
Снова язычник, я слышу хвальбу
Яблок созревших: «Этому парню
Знатную ночью устроим пальбу».
ПИТЕРСКАЯ ОСЕНЬ
манком на утку
прокрякала лягушка
спасибо ей: устал от тишины
на петропавловской
стрельнула в небо пушка
спасибо ей: в дым обратила сны
сегодня дождь грибной
поторопитесь:
гниют грибы быстрее чем тиран
дай прикурить
спасибо добрый витязь
постой не ты ли врезал мне вчера?
***
ПОЭТ И КУПЦЫ ПЕРВОЙ ГИЛЬДИИ
Ну куда ты прешь, красавчик кучерявый?
За билетом на Расини и за славой.
Ах, бездельник, черножопый, голопузый!
Да, раздет женой, любовницей и музой.
Родословная твоя нас з..бала.
Что поделать: правнук Ганибала.
***
Дай, Джим, на счастье лапу мне...
С. Есенин
Жил стихами, но где шедевры?
Жил молитвой, но где мой нимб?
Но умею давить на нервы
я характером вредным своим.
Слава Богу, что дети не в папу,
Не учились они в СВУ.
Не давайте мне, звери, лапу:
на кусочки вас разорву.
***
A ну ка снять меня с креста!
Четвертый год вишу, довольно!
Здесь живописные места,
но толку, если очень больно?
Какой балбес меня распял?
Я с кем то явно перепутан,
я не Xристос, я просто пьян
и не понравился кому то.
Пошла вся жизнь наперекос,
Не дозвониться до армянки,
Целую тишину взасос -
податливую нимфу пьянки.
***
ЧТО МНЕ МАМА ВО СНЕ СКАЗАЛА
В аду мы все переживаем заново:
блокадный мор и до мозга костей
мороз у Смольного, когда животик Жданова
расталкивал полуживых детей.
Мы понимаем все, что непонятно,
но вдаль глядеть нам больше не дано.
На солнце видишь голубые пятна?
Сгорело там мое глазное дно.
***
Умом Россию не понять,
Пока на Запад не уедем.
По кругу все: она опять
Шуты и шатуны-медведи.
.....
Хоть хорохорюсь, мол, не встану на колени я,
Я сын запуганного поколения.
1972
***
Четыре тщеславных юнца
К подолу Ахматовской юбки
Подшиты - четыре птенца
Похожей на грифа голубки.
Один на весь мир прогремит,
Другие, солдатиком, в Лету.
Тут скажет библейский семит:
"Везет лишь большому поэту."
***
Я родился в стране победившего хама,
Говорить и ходить запрещается прямо.
Чтоб душой не кривить, я слоняюсь бомжом
С бородой и талантом Омара Хаяма.
1975 Белоостров
ПЕТРАРКА СКОНФУЖЕН
Ужасный характер, к тому же ку -ку,
Но, Боже, какое красивое тело!
Изгиб на изгибе! И в самом соку!
С какого холста эта нимфа слетела?
Теряю сознанье задолго до ласк,
Набатом гремят капилляры интимные.
Отдался тебе или ты отдалась?
С какого холста в эту спальню летим мы?
Заварено кофе в четвертом часу,
Кофейною гущею - желчь разговора,
Во тьме предрассветной затылок чешу:
С какого столба эта злая ворона?
***
ПЛАНЕТА ОБЕЗЬЯН
Гоняют нас по улицам бейсбольными битами
Питерские питекантропы с ярославскими троглодитами.
***
Плохие друзья предадут,
Хорошие просто забудут.
Страх смерти - последний редут - –
Брать в одиночку буду.
***
При царе поэты гибли на дуэли
Или, в ссылке, от солдатчины дурели.
Очень мало жили при большевиках,
Задыхаясь, как от астмы, на штыках.
А сегодня мрут как мухи
От молдавской бормотухи.
Магнитогорск 1972
***
Приземляешься в России –
Дымом матюги.
Спит страна, а кто проснулся,
Встал не с той ноги.
У таксистов морды в шрамах,
Зэковский прищур,
Будто вовсе не маршрутку,
Смерть свою ищу.
Из моих друзей хороших
Только треть в живых,
От душевных ран сгорели
И от ножевых.
Только милый Белоостров
В тех же лопухах,
Только мама мне навстречу
Так же, впопыхах.
Ей легко бежать по воздуху,
Ей, которой нет.
Только призракам привольно
В этой стороне.
***
Притягивает свет рыбешек, насекомых,
Тяжелых, как шкатулки, черепах,
Притягивает лбы и нимбы на иконах,
А в Судный День притягивает прах.
Из темноты вернемся туда, откуда вышли –
В весенний сад, где разом зацвели
Две тыщи облаков, куст похотливой вишни
И, как репейник, цепкие шмели.
..........
СЕСТРОРЕЦКОЕ КЛАДБИЩЕ
Устав грустить, я на траве прилег,
Но спину мне проткнул репейником упрек:
Подвинься, Валентин, ты заслоняешь солнце
Всем тем, кто от него и без того далек.
***
БЕЛООСТРОВ
Морозом запах ландышей звенел
Над маленькою утренней поляной,
И, забывая 'Истина в вине',
Впервые от цветов была Россия пьяной.
Заплечных дел лихие мастера
(Их больше, чем танцоров и поэтов)
Лицом светлели, будто бы с утра
Холодный аромат вдыхается со светом.
По визе гостевой вернусь не в Эрмитаж,
А в ту болотом пахнущую чащу.
'Шестая часть земли' - громоздкий сон, мираж,
И только ландыш настоящий.
Лондон 1981
***
ЛИТЕЙНЫЙ 4,
или об акустичности водной поверхности
На Банном озере язык попридержи:
Как ухо стукача, торчит повсюду эхо,
На Банном озере болотные ужи
Болтливого задушат человека.
На Банном озере я молчаливым рос
И на Неве ничуть не удивился:
Угрюмым горбуном хромал Литейный мост
За всеми, кто разговорился.
***
Не заснуть без португальского портвейна,
Не понять изгиб Вселенной без Энштейна,
Без тебя я забываю, почему
К толстым бабам отношусь благоговейно.
***
Опасно в даль глядеть ночную,
Порой оттуда душу не вернуть:
Ударит подоконник в грудь,
И без души дышать начну я.
Поэтому никто не понял,
Ну почему я мучу всех
С улыбкой странною и снег
Не тает на моих ладонях.
***
на каждом третьем доме американский флаг
я пьян но понимаю я в америке
отобраны права и мать вашу растак
за коньяком опять гоню на велеке
я русский позабыл в английском nolnot!
акцент французский коньяком подарен
еще рюмашка буду гугенот
еще бутылка и опять татарин
***
Докатился я, сплю в фургоне,
Он - утиль, а я - баламут,
Но спокоен: его не угонят,
А меня в мужья не возьмут.
Понимаю теперь Диогена:
Шаг из бочки и жизнь - дурдом.
Метеор приварил автогеном
К небу ковшик опять вверх дном.
Мы от общества прячемся в бочке
И фургоне - таков удел
Тех, кто сдвинуться с мертвой точки
Общепринятого захотел.
........
Играй, Нерон, на сцене и на скрипке!
Аплодисменты громче и сочней,
Когда ладони малодушных липкие
Слух увлажняют зорких стукачей.
Пишите, Брежнев, как вы из окопов
С гранатами под танки прыг да скок,
Стихи пишите, дорогой Андропов,
Пока поэты отбывают срок.
Питер 1978
***
Ворона вещает неясно, но громко,
Как Ностердамуса головоломка.
На никому непонятном жаргоне
Легко быть пророком вруну и вороне.
***
Когда умру конечно же поплачьте
Не меньше часа но не больше двух
Потом платочки носовые спрячьте
Переведите дух
И навсегда забудьте Валентина
Он вам приснился ну а вы ему
Я снова речка безымянная я глина
Я ваши слезы просто не пойму
В ЗАЩИТУ СУПРУЖЕСКОЙ НЕВЕРНОСТИ
Мы простились навек, я вернул от квартиры ключи,
Так сдают города - церемонно ключами позвякав,
И теперь, в телефонную трубку кричи не кричи,
Тишиною усмешки твоей осторожный ответ одинаков.
Больше года молчишь - за мое шалопайство реванш.
Спотыкаюсь весь год: обуян я Бодлеровским бесом,
Только в небо смотрю, потому что ищу великанш,
Будто страсть измеряется ростом любовниц и весом.
Понимаю теперь, что тебя мне уже не вернуть,
Словно мокрыми спичками, исцарапаны всхлипами гланды,
Но клубится вдали белым облаком женская грудь -
Вот от страсти такой на планете рождались атланты.
***
В ЗАЩИТУ ВРЕМЕННОЙ ИМПОТЕНЦИИ ЛЮДОВИКА XIV И СВОЕЙ ТОЖЕ
Столько в воздухе электричества
Трет молекулы о молекулы!
Просыпайтесь, Ваше Величество,
Петухи прокукарекали!
Я не сплю моя дорогая,
Две недели не высыпаюсь,
Не заснуть, если снится другая,
Белым шелком шурша, как парус.
Кто она, не имею понятья,
Но я верен ей как бы заранее,
Шум ее подвенечного платья
Промокашкой сушит дыхание.
Никудышным любовником, спящим
Слабаком я прослыл, а между прочим
Обессилен я предстоящим
Электричеством брачной ночи
* * *
за мною КГБ следило
а я за ним следил
мы не искали компромисса
не знали середин
друг друга невидя люто
до волчьей хрипотцы
ты мать одна у нас Россия
но разные отцы
***
который час?
да бросьте вы, какая разница!
как даму звать?
да наплевать, была бы задница!
в какую церковь ходишь ты?
во все по очереди,
и в каждой горькую судьбу
мне напророчили
***
почему светофоры
ярче снов и молитв?
почему только вечером
мое сердце болит?
почему щедр с подонками
ну а кукиш – родне?
почему сан–франциско
до сих пор не на дне?
снизу вверх вбит в молчание
клин косых парусов
Почему нас так много
но нет голосов?
***
УРОК АСТРОНОМИИ
Зодиак - это, в круг, на зверюшек капканы.
A святых тащат в небо тонких нимбов арканы.
На планетах безводных громкий топот да пыль:
стадо грешников гонит козлоногий упырь.
Полнолуние - это когда всю луну
Окунают, как хлеб в молоко, в тишину.
Между звезд промежуток – начало испуга.
Байконур - это мальчик, а мама - Калуга.
А на дне мироздания, после аварии,
В раздолбанной ‘Чайке,’ матерится Гагарин.
УПРЕК ИВАНУ ГРОЗНОМУ
Зачем Казань, гуртом, на приступ брать,
Азартом замораживая нервы?
Татарский лучник – он давно мне брат
по матери и по отцу, наверно.
Давно ты началась, гражданская война,
еще, наверно, с поля Куликова.
Фаритка, Колька, Глеб – идет одна стена
на ту, где Салават, Махмуд, Сережка, Вова.
***
Была своя странная прелесть
у нашей советской власти
на камешках змейками грелись
подонки всяческой масти
были обычным явлением
вдоль границы траншеи
страшно было евреям
но русским было страшнее
***
не молитесь в очках:
лик Господний не станет четче
не молитесь на крышах:
все равно вас услышит Отче
не молитесь подолгу
забывая молитвы начало:
если Бог не ответил
это значит его укачало
***
Не зарекайся от сумы,
Тюрьмы, дурдома, эшафота.
России верные сыны,
На вас всегда идет охота.
Уссурийск 1970
***
нету времени на расизм
нету времени на русизм
(не разгуливаю в 'мокроступах')
нету времени быть дураком
и поэтом хотя я знаком
с целой армией гениев глупых
время есть только горько вздохнуть
«ах какая же это муть
под названием жизнь земная
учат жить меня стар и млад
тесть английский двоюродный брат
ничего про меня не зная »
КУРСКАЯ БИТВА
рассекая рассвет гибким зудом антенн
угрожая побоищем дню
"тэтридцатьчетверки" идут на "пантер"
броня на броню
отступать нам нельзя расстреляют свои
поневоле каждый герой
канонадой гремят курские соловьи
за железной горой
трудно целиться в цель если всюду цель
перископ словно поп крестит даль
разбивается вдрызг план "цитадель"
об уральскую сталь
пересохшую глотку освежат матюги
нет снарядов иду на таран
позабыть про себя мне господь помоги
про любимую и про талант
чисто выбрит фотогеничен враг
ну а мы скуластая рвань
"русиш швайн" против "мать вашу так"
брань на брань
фон манштейн шахматист интриган и пруссак
а вот в мистике не знаток
даже маршал легко попадает впросак
если прет на восток
мы согнули в кольцо огненную дугу
обвенчали со смертью берлин
усыпляет меня на майском лугу
рилькин верлибр
мы не вешаем немок как зою фриц
разбросали их по стогам
нету слаще скажу вам тевтонских вдовиц
если выпьешь стакан
мы вернемся домой нас по-прежнему ждут
папа мама и стукачи
мы от немок везем подозрительный зуд
и анализ мочи
мы вернемся домой в черный список опять
снова жизнь возьмет на излом
все мы выстоим хоть очень трудно стоять
навытяжку перед козлом
мы вернемся домой но по-прежнему нам
будут целиться в спину свои
узнают нас в лицо знают по именам
мордовские соловьи
***
Кто задвинул мне в грудь пианино,
сплющив сердце громоздкой тоской?
Эта жизнь – о любви пантомима,
бабьи слезы да кашель мужской.
Вместо музыки – тяжесть немая,
горкой гильз стынут труб мундштуки.
Эту жизнь я не понимаю,
плачут бабы и пьют мужики.
Режут высь петушиные гребни
облаков и закатных минут.
Эта жизнь – пантомима о небе,
на котором заплаканных ждут.
***
С таким трудом давали дети в долг,
что, понял я, мне умирать на воле.
Taк мне и надо: если жил как волк,
в подарок мне – заснеженное поле.
Обиды в сердце не держу на них,
скупой монетой сам я звякал в прошлом,
Забытый стон родителей моих
на том же поле снегом припорошен.
***
стакан вина и распускаю нюни
устал я брат устал от всех своих невзгод
уж лучше не родиться рожденному в июне
под знаком Близнецов да в високосный год
в глуши башкирских гор горячих от клубники
под Лондоном в престижной деревушке Семь Дубов
то этот мир зверел то я был слишком дикий
и вот на все готовый расплакаться готов
ИЗ БЛОКНОТИКА ГЕРЦЕНА
наелся чеснока чтоб комары не мучили
и бывшая мамзель дистанцию держала
дыхание мое мужицкое дремучее
не отличается от твоего держава
богатырей от браги косолапых
не сосчитать но декабристы где же?
нас держит на дистанции пролитой крови запах
и злобный рык медвежий
***
FORT ROSS
первое и последнее поселение русских первопроходцев в Америке
цикады брякают на неизвестных инструментах -
у ангелов украденных поди -
вот здесь во рву за двести миль от Сакраменто
не в ритм как сердце пьяное в груди
ромашкoвой пыльцой желтеет какофония
не мудрено что тянет в сон меня
не стала русской слава Богу Калифорния
но проросли хаоса семена
***
в незаконченных стихах
нечаянная скупость афоризма
в незаконченном романсе
ржавчина надкушенного яблока
в незаконченных родах
блеск остро наточенной сабли
в незаконченной битве за мировое превосходство
Китай может и победит но ненадолго
как и все его пластиковые игрушки
ОПЯТЬ О СОКРАТЕ
Любая реплика, хотим иль не хотим,
по мрамору времен гремит тупым зубилом.
Конечно, убивает никотин,
но только эпитафия – добила.
Случайных звуков нет, есть клинописный ряд,
расшифровать который невозможно.
Напитков сладких нет, есть подслащенный яд,
который я отпил неосторожно.
***
Поют у стен тюремных – перед дулом,
На свадьбе – на осколках хрусталя.
Я тоже пел, но взял и передумал,
Мне не дается эта нота ‘ля’.
Меня креститься правильно учили,
Но я, дислексик, делал все наоборот,
Крестился левой, вероломной, или
Крестил обеими измученный народ.
***
Ну, чему я научился за свои 58?
Лучшее время года – Калифорнийская осень.
Лучшее в мире блюдо – картошка с грибами,
Поджаренная хохлушкой, которую все имели.
.
Лучшая в мире церковь – обветренные руины.
Лучшие в мире любовники – чалдоны и бедуины.
Лучшие в мире дети – беспризорная шваль.
(Как мы их обижаем! Как им заблудших жаль!)
***
Когда седой и без зубов,
Вдвойне 'ура' козлиной прыти,
Но про взаимную любовь,
Пожалуйста, не говорите.
Мне кажется, я вновь студент
В том питерском пединституте,
Где от сокурсниц – комплимент,
но редко – содроганье сути.
Я до сих пор Tебя ищу,
Других целуя по дороге.
Так врет по мелочам вещун,
Но правду говорит о Боге.
Зачем мне роскошь сентября
В Вермонте, Питере, Казани
Без незнакомки – без Tебя
С красивыми как грусть глазами?
Под красным Золотым Мостом,
Под тишиной, от звезд рябою,
Не я плыву в закат, а стон,
Что я не встретился с тобою.
Сан–Франциско, 2009
ВЕЧЕРОМ, КОГДА ОТМЕНИЛИ АВТОБУСНЫЙ РЕЙС
БАННОЕ ОЗЕРО – МАГНИТОГОРСК
кто читает мои стихи?
пауки, хмурой лапкой, наощупь,
да с чужого плетня петухи,
шпорой ржавой скосившие рощу,
да поддатый дядя Егор,
синеглазый, как Русь до Мамая,
да стрельнувшая 'Беломор'
в телогрейке вакханка хромая.
ОБРАЩЕНЬЕ АВТОРА «ТИХОГО ДОНА»
К МИХАИЛУ ШОЛОХОВУ
Отдай мне рукопись! – рычит могильный мрак–
Шедевр казенной правкой не уродуй!
Для шулеров пускай лежит вот так –
Нераспечатанною карточной колодой.
Отдай мне рукопись, она моя, она
Планшеткой пахнет, лошадиным потом,
Сырая, как тюремная стена,
В которую вмурован апперкотом.
Сорвали крест, разбили козырек
Фуражки офицерской на осколки,
И, на тебя похожий, паренек
Под ногти ловко загонял иголки.
Зачем пытали, толком не пойму,
Понятнее, за что я был расстрелян.
Тупеем мы в гражданскую войну,
А шашки и штыки, наоборот, острее.
Отдай мне рукопись! – рычит могильный мрак–
Ты даже прочитать ее не можешь!
Отдай мне рукопись и не рядись во фрак:
Поднимут на смех шведские вельможи.
ЗВЕЗДНАЯ НОЧЬ В ПЕТЕРГОФЕ
Бросаю монеты в фонтан
Чтобы вернуться
Бросаю монеты нищему
Чтоб отвернуться
Бросаю монеты в воздух
Задабривая небеса
Медяшки тут же упали
Серебряные висят
* * *
ЗАПОЛНЯЯ ФОРМЫ В ПОХОРОННОМ БЮРО
Какого гроб размера
Никак мы не решим:
Поэтом был он маленьким
Подонком был большим
* * *
НА СМЕРТЬ ОДНОКЛАССНИКА
Ну что приятель ты теперь далек
Настолько что ты постоянно рядом
И мотылька испепеляешь в уголек
Своим потусторонним взглядом
Теперь ты там где толщей облаков
Заглушён звон вранья трамваев денег
Теперь ты там где нету дураков
Теперь ты там где каждый академик
Теперь ты там где скоро буду я
Подвинься на скамеечке сосновой
Ты слышишь как загадки бытия
Мычат недоеной коровой?
* * *
Что такое Болдинская осень?
Это имя ямы долговой.
Кредитор такую сумму просит,
Что уж лучше в прорубь головой.
Пахнет роща царскою конюшней,
Эхо словно обморока гул.
Жизнь была бы пресноводно скушной,
Если б я долги свои вернул.
***
Сознаюсь вам что я не самый храбрый
двух пауков я укокошил шваброй
жука картофельного книжкою расплющил
(чудовище из беловежской пущи!)
щелчком брезгливым сбил с газеты муху
дал тени таракана оплеуху
догнал ногтем смешного муравьишку
и третьим пауком испачкал книжку
закончен бой! я выиграл его
но долго не продлилось торжество
раздался писк за облаком тугим
'тебя считали мы совсем другим
поверил ты в переселенье душ
но почему гоняешься за нами?
мы – вы, но с кровью черною как тушь
и экзотическими именами.'
***
Спелые яблоки это же зяблики:
Каждое гордо несет червяка.
Спелые яблоки это кораблики:
Справа и слева по борту века.
Спелые яблоки вместе со звездами
падают - с лязгом, наперегонки.
Спелые яблоки пламенем созданы
И разбиваются - на огоньки.
Сплю на траве, не затащите в спальню,
Снова язычник, я слышу хвальбу
Яблок созревших: «Этому парню
Знатную ночью устроим пальбу».
ПИТЕРСКАЯ ОСЕНЬ
манком на утку
прокрякала лягушка
спасибо ей: устал от тишины
на петропавловской
стрельнула в небо пушка
спасибо ей: в дым обратила сны
сегодня дождь грибной
поторопитесь:
гниют грибы быстрее чем тиран
дай прикурить
спасибо добрый витязь
постой не ты ли врезал мне вчера?
***
ПОЭТ И КУПЦЫ ПЕРВОЙ ГИЛЬДИИ
Ну куда ты прешь, красавчик кучерявый?
За билетом на Расини и за славой.
Ах, бездельник, черножопый, голопузый!
Да, раздет женой, любовницей и музой.
Родословная твоя нас з..бала.
Что поделать: правнук Ганибала.
***
Дай, Джим, на счастье лапу мне...
С. Есенин
Жил стихами, но где шедевры?
Жил молитвой, но где мой нимб?
Но умею давить на нервы
я характером вредным своим.
Слава Богу, что дети не в папу,
Не учились они в СВУ.
Не давайте мне, звери, лапу:
на кусочки вас разорву.
***
A ну ка снять меня с креста!
Четвертый год вишу, довольно!
Здесь живописные места,
но толку, если очень больно?
Какой балбес меня распял?
Я с кем то явно перепутан,
я не Xристос, я просто пьян
и не понравился кому то.
Пошла вся жизнь наперекос,
Не дозвониться до армянки,
Целую тишину взасос -
податливую нимфу пьянки.
***
ЧТО МНЕ МАМА ВО СНЕ СКАЗАЛА
В аду мы все переживаем заново:
блокадный мор и до мозга костей
мороз у Смольного, когда животик Жданова
расталкивал полуживых детей.
Мы понимаем все, что непонятно,
но вдаль глядеть нам больше не дано.
На солнце видишь голубые пятна?
Сгорело там мое глазное дно.
***
Умом Россию не понять,
Пока на Запад не уедем.
По кругу все: она опять
Шуты и шатуны-медведи.
.....
Хоть хорохорюсь, мол, не встану на колени я,
Я сын запуганного поколения.
1972
***
Четыре тщеславных юнца
К подолу Ахматовской юбки
Подшиты - четыре птенца
Похожей на грифа голубки.
Один на весь мир прогремит,
Другие, солдатиком, в Лету.
Тут скажет библейский семит:
"Везет лишь большому поэту."
***
Я родился в стране победившего хама,
Говорить и ходить запрещается прямо.
Чтоб душой не кривить, я слоняюсь бомжом
С бородой и талантом Омара Хаяма.
1975 Белоостров
ПЕТРАРКА СКОНФУЖЕН
Ужасный характер, к тому же ку -ку,
Но, Боже, какое красивое тело!
Изгиб на изгибе! И в самом соку!
С какого холста эта нимфа слетела?
Теряю сознанье задолго до ласк,
Набатом гремят капилляры интимные.
Отдался тебе или ты отдалась?
С какого холста в эту спальню летим мы?
Заварено кофе в четвертом часу,
Кофейною гущею - желчь разговора,
Во тьме предрассветной затылок чешу:
С какого столба эта злая ворона?
***
ПЛАНЕТА ОБЕЗЬЯН
Гоняют нас по улицам бейсбольными битами
Питерские питекантропы с ярославскими троглодитами.
***
Плохие друзья предадут,
Хорошие просто забудут.
Страх смерти - последний редут - –
Брать в одиночку буду.
***
При царе поэты гибли на дуэли
Или, в ссылке, от солдатчины дурели.
Очень мало жили при большевиках,
Задыхаясь, как от астмы, на штыках.
А сегодня мрут как мухи
От молдавской бормотухи.
Магнитогорск 1972
***
Приземляешься в России –
Дымом матюги.
Спит страна, а кто проснулся,
Встал не с той ноги.
У таксистов морды в шрамах,
Зэковский прищур,
Будто вовсе не маршрутку,
Смерть свою ищу.
Из моих друзей хороших
Только треть в живых,
От душевных ран сгорели
И от ножевых.
Только милый Белоостров
В тех же лопухах,
Только мама мне навстречу
Так же, впопыхах.
Ей легко бежать по воздуху,
Ей, которой нет.
Только призракам привольно
В этой стороне.
***
Притягивает свет рыбешек, насекомых,
Тяжелых, как шкатулки, черепах,
Притягивает лбы и нимбы на иконах,
А в Судный День притягивает прах.
Из темноты вернемся туда, откуда вышли –
В весенний сад, где разом зацвели
Две тыщи облаков, куст похотливой вишни
И, как репейник, цепкие шмели.
..........
СЕСТРОРЕЦКОЕ КЛАДБИЩЕ
Устав грустить, я на траве прилег,
Но спину мне проткнул репейником упрек:
Подвинься, Валентин, ты заслоняешь солнце
Всем тем, кто от него и без того далек.
***
БЕЛООСТРОВ
Морозом запах ландышей звенел
Над маленькою утренней поляной,
И, забывая 'Истина в вине',
Впервые от цветов была Россия пьяной.
Заплечных дел лихие мастера
(Их больше, чем танцоров и поэтов)
Лицом светлели, будто бы с утра
Холодный аромат вдыхается со светом.
По визе гостевой вернусь не в Эрмитаж,
А в ту болотом пахнущую чащу.
'Шестая часть земли' - громоздкий сон, мираж,
И только ландыш настоящий.
Лондон 1981
***
ЛИТЕЙНЫЙ 4,
или об акустичности водной поверхности
На Банном озере язык попридержи:
Как ухо стукача, торчит повсюду эхо,
На Банном озере болотные ужи
Болтливого задушат человека.
На Банном озере я молчаливым рос
И на Неве ничуть не удивился:
Угрюмым горбуном хромал Литейный мост
За всеми, кто разговорился.
***
Не заснуть без португальского портвейна,
Не понять изгиб Вселенной без Энштейна,
Без тебя я забываю, почему
К толстым бабам отношусь благоговейно.
***
Опасно в даль глядеть ночную,
Порой оттуда душу не вернуть:
Ударит подоконник в грудь,
И без души дышать начну я.
Поэтому никто не понял,
Ну почему я мучу всех
С улыбкой странною и снег
Не тает на моих ладонях.
***
на каждом третьем доме американский флаг
я пьян но понимаю я в америке
отобраны права и мать вашу растак
за коньяком опять гоню на велеке
я русский позабыл в английском nolnot!
акцент французский коньяком подарен
еще рюмашка буду гугенот
еще бутылка и опять татарин
***
Докатился я, сплю в фургоне,
Он - утиль, а я - баламут,
Но спокоен: его не угонят,
А меня в мужья не возьмут.
Понимаю теперь Диогена:
Шаг из бочки и жизнь - дурдом.
Метеор приварил автогеном
К небу ковшик опять вверх дном.
Мы от общества прячемся в бочке
И фургоне - таков удел
Тех, кто сдвинуться с мертвой точки
Общепринятого захотел.
........
Играй, Нерон, на сцене и на скрипке!
Аплодисменты громче и сочней,
Когда ладони малодушных липкие
Слух увлажняют зорких стукачей.
Пишите, Брежнев, как вы из окопов
С гранатами под танки прыг да скок,
Стихи пишите, дорогой Андропов,
Пока поэты отбывают срок.
Питер 1978
***
Ворона вещает неясно, но громко,
Как Ностердамуса головоломка.
На никому непонятном жаргоне
Легко быть пророком вруну и вороне.
***
Когда умру конечно же поплачьте
Не меньше часа но не больше двух
Потом платочки носовые спрячьте
Переведите дух
И навсегда забудьте Валентина
Он вам приснился ну а вы ему
Я снова речка безымянная я глина
Я ваши слезы просто не пойму
...
В ЗАЩИТУ СУПРУЖЕСКОЙ НЕВЕРНОСТИ
Мы простились навек,
я вернул от квартиры ключи,
Так сдают города - церемонно ключами позвякав,
И теперь, в телефонную трубку кричи не кричи,
Тишиною усмешки твоей осторожный ответ одинаков.
Больше года молчишь - за мое шалопайство реванш.
Спотыкаюсь весь год: обуян я Бодлеровским бесом,
Только в небо смотрю, потому что ищу великанш,
Будто страсть измеряется ростом любовниц и весом.
Понимаю теперь, что тебя мне уже не вернуть,
Словно мокрыми спичками, исцарапаны всхлипами гланды,
Но клубится вдали белым облаком женская грудь -
Вот от страсти такой на планете рождались атланты.
***
В ЗАЩИТУ ВРЕМЕННОЙ ИМПОТЕНЦИИ ЛЮДОВИКА XIV И СВОЕЙ ТОЖЕ
Столько в воздухе электричества
Трет молекулы о молекулы!
Просыпайтесь, Ваше Величество,
Петухи прокукарекали!
Я не сплю моя дорогая,
Две недели не высыпаюсь,
Не заснуть, если снится другая,
Белым шелком шурша, как парус.
Кто она, не имею понятья,
Но я верен ей как бы заранее,
Шум ее подвенечного платья
Промокашкой сушит дыхание.
Никудышным любовником, спящим
Слабаком я прослыл, а между прочим
Обессилен я предстоящим
Электричеством брачной ночи
* * *
за мною КГБ следило
а я за ним следил
мы не искали компромисса
не знали середин
друг друга невидя люто
до волчьей хрипотцы
ты мать одна у нас Россия
но разные отцы
***
который час?
да бросьте вы, какая разница!
как даму звать?
да наплевать, была бы задница!
в какую церковь ходишь ты?
во все по очереди,
и в каждой горькую судьбу
мне напророчили
***
почему светофоры
ярче снов и молитв?
почему только вечером
мое сердце болит?
почему щедр с подонками
ну а кукиш – родне?
почему сан–франциско
до сих пор не на дне?
снизу вверх вбит в молчание
клин косых парусов
Почему нас так много
но нет голосов?
***
УРОК АСТРОНОМИИ
Зодиак - это, в круг, на зверюшек капканы.
A святых тащат в небо тонких нимбов арканы.
На планетах безводных громкий топот да пыль:
стадо грешников гонит козлоногий упырь.
Полнолуние - это когда всю луну
Окунают, как хлеб в молоко, в тишину.
Между звезд промежуток – начало испуга.
Байконур - это мальчик, а мама - Калуга.
А на дне мироздания, после аварии,
В раздолбанной ‘Чайке,’ матерится Гагарин.
УПРЕК ИВАНУ ГРОЗНОМУ
Зачем Казань, гуртом, на приступ брать,
Азартом замораживая нервы?
Татарский лучник – он давно мне брат
по матери и по отцу, наверно.
Давно ты началась, гражданская война,
еще, наверно, с поля Куликова.
Фаритка, Колька, Глеб – идет одна стена
на ту, где Салават, Махмуд, Сережка, Вова.
***
Была своя странная прелесть
у нашей советской власти
на камешках змейками грелись
подонки всяческой масти
были обычным явлением
вдоль границы траншеи
страшно было евреям
но русским было страшнее
***
не молитесь в очках:
лик Господний не станет четче
не молитесь на крышах:
все равно вас услышит Отче
не молитесь подолгу
забывая молитвы начало:
если Бог не ответил
это значит его укачало
***
Не зарекайся от сумы,
Тюрьмы, дурдома, эшафота.
России верные сыны,
На вас всегда идет охота.
Уссурийск 1970
***
нету времени на расизм
нету времени на русизм
(не разгуливаю в 'мокроступах')
нету времени быть дураком
и поэтом хотя я знаком
с целой армией гениев глупых
время есть только горько вздохнуть
«ах какая же это муть
под названием жизнь земная
учат жить меня стар и млад
тесть английский двоюродный брат
ничего про меня не зная »
КУРСКАЯ БИТВА
рассекая рассвет гибким зудом антенн
угрожая побоищем дню
"тэтридцатьчетверки" идут на "пантер"
броня на броню
отступать нам нельзя расстреляют свои
поневоле каждый герой
канонадой гремят курские соловьи
за железной горой
трудно целиться в цель если всюду цель
перископ словно поп крестит даль
разбивается вдрызг план "цитадель"
об уральскую сталь
пересохшую глотку освежат матюги
нет снарядов иду на таран
позабыть про себя мне господь помоги
про любимую и про талант
чисто выбрит фотогеничен враг
ну а мы скуластая рвань
"русиш швайн" против "мать вашу так"
брань на брань
фон манштейн шахматист интриган и пруссак
а вот в мистике не знаток
даже маршал легко попадает впросак
если прет на восток
мы согнули в кольцо огненную дугу
обвенчали со смертью берлин
усыпляет меня на майском лугу
рилькин верлибр
мы не вешаем немок как зою фриц
разбросали их по стогам
нету слаще скажу вам тевтонских вдовиц
если выпьешь стакан
мы вернемся домой нас по-прежнему ждут
папа мама и стукачи
мы от немок везем подозрительный зуд
и анализ мочи
мы вернемся домой в черный список опять
снова жизнь возьмет на излом
все мы выстоим хоть очень трудно стоять
навытяжку перед козлом
мы вернемся домой но по-прежнему нам
будут целиться в спину свои
узнают нас в лицо знают по именам
мордовские соловьи
***
Кто задвинул мне в грудь пианино,
сплющив сердце громоздкой тоской?
Эта жизнь – о любви пантомима,
бабьи слезы да кашель мужской.
Вместо музыки – тяжесть немая,
горкой гильз стынут труб мундштуки.
Эту жизнь я не понимаю,
плачут бабы и пьют мужики.
Режут высь петушиные гребни
облаков и закатных минут.
Эта жизнь – пантомима о небе,
на котором заплаканных ждут.
***
С таким трудом давали дети в долг,
что, понял я, мне умирать на воле.
Taк мне и надо: если жил как волк,
в подарок мне – заснеженное поле.
Обиды в сердце не держу на них,
скупой монетой сам я звякал в прошлом,
Забытый стон родителей моих
на том же поле снегом припорошен.
***
стакан вина и распускаю нюни
устал я брат устал от всех своих невзгод
уж лучше не родиться рожденному в июне
под знаком Близнецов да в високосный год
в глуши башкирских гор горячих от клубники
под Лондоном в престижной деревушке Семь Дубов
то этот мир зверел то я был слишком дикий
и вот на все готовый расплакаться готов
ИЗ БЛОКНОТИКА ГЕРЦЕНА
наелся чеснока чтоб комары не мучили
и бывшая мамзель дистанцию держала
дыхание мое мужицкое дремучее
не отличается от твоего держава
богатырей от браги косолапых
не сосчитать но декабристы где же?
нас держит на дистанции пролитой крови запах
и злобный рык медвежий
***
FORT ROSS
первое и последнее поселение русских первопроходцев в Америке
цикады брякают на неизвестных инструментах -
у ангелов украденных поди -
вот здесь во рву за двести миль от Сакраменто
не в ритм как сердце пьяное в груди
ромашкoвой пыльцой желтеет какофония
не мудрено что тянет в сон меня
не стала русской слава Богу Калифорния
но проросли хаоса семена
***
в незаконченных стихах
нечаянная скупость афоризма
в незаконченном романсе
ржавчина надкушенного яблока
в незаконченных родах
блеск остро наточенной сабли
в незаконченной битве за мировое превосходство
Китай может и победит но ненадолго
как и все его пластиковые игрушки
***
Поют у стен тюремных – перед дулом,
На свадьбе – на осколках хрусталя.
Я тоже пел, но взял и передумал,
Мне не дается эта нота ‘ля’.
Меня креститься правильно учили,
Но я, дислексик, делал все наоборот,
Крестился левой, вероломной, или
Крестил обеими измученный народ.
***
Ну, чему я научился за свои 58?
Лучшее время года – Калифорнийская осень.
Лучшее в мире блюдо – картошка с грибами,
Поджаренная хохлушкой, которую все имели.
.
Лучшая в мире церковь – обветренные руины.
Лучшие в мире любовники – чалдоны и бедуины.
Лучшие в мире дети – беспризорная шваль.
(Как мы их обижаем! Как им заблудших жаль!)
***
Когда седой и без зубов,
Вдвойне 'ура' козлиной прыти,
Но про взаимную любовь,
Пожалуйста, не говорите.
Мне кажется, я вновь студент
В том питерском пединституте,
Где от сокурсниц – комплимент,
но редко – содроганье сути.
Я до сих пор Tебя ищу,
Других целуя по дороге.
Так врет по мелочам вещун,
Но правду говорит о Боге.
Зачем мне роскошь сентября
В Вермонте, Питере, Казани
Без незнакомки – без Tебя
С красивыми как грусть глазами?
Под красным Золотым Мостом,
Под тишиной, от звезд рябою,
Не я плыву в закат, а стон,
Что я не встретился с тобою.
Сан–Франциско, 2009
ВЕЧЕРОМ, КОГДА ОТМЕНИЛИ АВТОБУСНЫЙ РЕЙС
БАННОЕ ОЗЕРО – МАГНИТОГОРСК
кто читает мои стихи?
пауки, хмурой лапкой, наощупь,
да с чужого плетня петухи,
шпорой ржавой скосившие рощу,
да поддатый дядя Егор,
синеглазый, как Русь до Мамая,
да стрельнувшая 'Беломор'
в телогрейке вакханка хромая.
ОБРАЩЕНЬЕ АВТОРА «ТИХОГО ДОНА»
К МИХАИЛУ ШОЛОХОВУ
Отдай мне рукопись! – рычит могильный мрак–
Шедевр казенной правкой не уродуй!
Для шулеров пускай лежит вот так –
Нераспечатанною карточной колодой.
Отдай мне рукопись, она моя, она
Планшеткой пахнет, лошадиным потом,
Сырая, как тюремная стена,
В которую вмурован апперкотом.
Сорвали крест, разбили козырек
Фуражки офицерской на осколки,
И, на тебя похожий, паренек
Под ногти ловко загонял иголки.
Зачем пытали, толком не пойму,
Понятнее, за что я был расстрелян.
Тупеем мы в гражданскую войну,
А шашки и штыки, наоборот, острее.
Отдай мне рукопись! – рычит могильный мрак–
Ты даже прочитать ее не можешь!
Отдай мне рукопись и не рядись во фрак:
Поднимут на смех шведские вельможи.
...
Над нами чердаки летят
И словно вороны галдят
От Греческого до Большой Подьячей
Пустых подвалов долгий гул
Ударившись о мрак свернул
В такой же мрак тоской незрячей
(Когда закончился допрос
Стон деда моего пророс
Сквозь этажи кустом полыни
Я чувствую издалека
Над родиною облака
Горчат поныне)
Землетрясений вроде нет
Но всюду дрожь глубоких недр
Щекочет пятки
Такой вот город здесь живем
С неравновесьем и жульем
Играем в прятки
* * *
ПРИМОРСКИЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ
Мне били урки кирзачом под дых,
Я - против разъяренных шестерых
Шестерок, педофилов, наркоманов –
Ну что я мог? Я был как царь Романов,
Беспомощный под пулями отец:
Ладонь, которую пробил свинец,
Не сможет защитить ни дочерей ни сына.
Беспомощность, как ты невыносима!
Две тысячи осколков пытается поймать
Обеими руками беслановская мать.
* * *
Посторонись Сократ но не рассыпь стрихнин
Ермолку сбрось в смирении Спиноза
О смерти знают все глупейшие стихи
Абстрактная мазня бессмысленная проза
Шершавый шум кузнечиков в траве
Рычание шмелей больной кукушки кашель
О смерти знает все упрямый старовер
Идущий столько лет за гробом веры нашей
* * *
СЛАВЯНСКАЯ ПЕЧАЛЬ
Я влюблялся в красоток сочных,
А женился совсем не на тех.
Я влюблялся в красавиц восточных,
В хищный клекот постельных утех.
А женился на тихих рабынях,
На рецептах борща и рагу,
Вот поэтому в зеркале синих
Огоньков найти не могу.
* * *
ФЕВРАЛЬ В САН-ФРАНЦИСКО
Сегодня сакура на Пятом Авеню
Общипанным фламинго кривонога.
Кумир японцев. Я их не виню,
Уж лучше дерево, чем вообще без Бога.
Чуть-чуть подальше православный храм,
Из-за икон, дуплом дубовым мрачен,
Он тоже дерево, религиозный хлам,
Пока мы на коленях не заплачем.
2009
* * *
ЧЕРНАЯ 'ВОЛГА'
Черная 'Волга' стоит у обочины,
Дяденьки в сером заходят в мой дом.
Дяденьки в сером весьма озабочены:
Слишком тяжелый семейный альбом.
Что они ищут в моих фотографиях?
Признак измены - крамольный оскал?
Дяденьки в сером - серая мафия,
Серенький Сталин их обласкал.
Что они ищут в Общей Тетради –
Винных подтеков и клякс ералаш?
Да, я поэт, но не в Ленинграде,
Да, верноподданный, только не ваш.
Копоть копирки по виршам растерта,
Такой плодовитости сам не рад.
Годы душила меня гимнастерка,
Насмерть задушит больничный халат.
Черная 'Волга' не Черная речка,
Сгину бесследно, ищи да свищи.
Видно, с гражданством вышла осечка,
Так что прощайте, то-ва-ри-щи.
Белоостров, 1978
* * *
Чем-то на иву похож эвкалипт
Только прямей и выше
Выше застрявших в тучах молитв
Которых никто не слышит
Узкие листья его подсушу
Будет отвар целебным
Паром молитвы чужой подышу
Навеки застрявшей под небом
* * *
Черт знает что творится в этом мире
Я нищ опять я холостяк опять
Кричу всевышнему кончай я лошадь в мыле
Меня не надо больше подгонять
* * *
Я устал от поэзии серой –
Лучше белым стихом пишите.
Я устал от поэтов с одышкой –
Лучше вы совсем не дышите.
Я устал от своих ошибок,
Как пророчество, роковых.
Я устал от шушуканья мертвых
И армейского хора живых.
Я устал от моей Калифорнии,
Но куда мне после нее?
Надо мной, полыхая фосфором.
Деревянный мой крест гниет.