Что-то не спится последние сутки...
Хлеб и вода вперемешку с землей –
Вкусный и лучший ужин в желудке
Солдата, принявшего бой под Москвой.
Тихо строчу, но уже под Берлином.
В закрутке дымится кисетный табак.
«Стих посвященный советским мужчинам»
Сижу и пишу. Эх, прохладно-то как…
Всех бы хотелось в стихе моем вспомнить –
Батю, Серегу, товарищей... Всех!
Только не хватит листка, чтоб заполнить
Славных имен, над кем смерть взяла верх.
Как началось все? Уже не припомню...
Помню лишь взрывы, стоны и плач.
Как мать провожала вместе с сестрою.
Да теплый, сладкий, последний калач.
Тихо в окопе. Сопит рядом Батыр,
Он из Уральска. Казах – боевой!
Да что говорить. Все, кто рядом, ребята,
Каждый с большой и светлой душой!
Правда, сегодня Гришки не стало…
Жаль… «Хохол» был такой заводной!
Он, представляете, спорил на сало,
Что Гитлера, лично, задушит рукой!
Ингуса тоже на днях потеряли….
Меткий был снайпер, толковый, латыш.
Мы бы его и вчетвером не подняли –
При весе в сто двадцать, прозвали - «Малыш»!
Да! Каждый, кто рядом – братья! Во веки!
Всех нас сплотила эта война.
Многим, ладонью смыкали мы веки.
Жизни – нам нужной победы цена!
Ай! Блин, больно! А я не заметил
Как самокруткой палец прижег.
Вот интересно! А кто же в ответе
За раны мои, и на шее ожег?
Дырка в плече – память о Ленинграде,
То, что ожег – фашистский напалм,
Пуля в бедре.… Это где? А, в Сталинграде
Да пальца лишился – на немца напал.
Бог с ним, с пальцем! Выживу, сильный!
Мне повезло как немногим из нас.
Кто то вернется, ну, чуть некрасивым.
Война нам не мама, шептавшая «сглаз».
Ладно, пора закругляться поэту.
«Поэту»! Смешно! Обычный солдат…
Сейчас еще закручу сигарету,
Да буду будить тех, кто рядом лежат.
P.S.:
Одна только мысль берет за живое –
С Ириной, как только вернусь – под венец!
Теперь подпишу: 45-ый, восьмое,
Май месяц. Все. Личная подпись. Конец.