Сладко пахнет можжевельник, весь в иголках подоконник,
День сегодня понедельник, во дворе у нас покойник...
Умер дедушка под нами что на лавочке сидел
И стеклянными глазами одиноко вдаль глядел.
Кашлял, может грудь болела, может сильно был простужен.
Да кому какое дело - никому он был не нужен.
Дотемна сидел у двери, средь таких же, как и сам,
Повторяя: "люди–звери", был занудлив и упрям.
Были годы, с интересом "Труд" читал и "Крокодил".
Не приходит к деду пресса, подписаться позабыл.
Ждал старик письма от дочки, хоть каких-то, да вестей,
На стене радиоточка – весь источник новостей.
Сыпал крошки из ладошки, хлеб носил для голубей,
А потом лишь гладил кошку, не хватало, знать, себе.
Слух прошёл, что документы - жизнь чужая, тёмный лес,
Подавал на алименты, с разговорами не лез.
Как-то разом всё остыло, словом - незачем сорить,
Раньше думать надо было, что теперь уж говорить.
Шкаф, кровать, иконка Богу, с крыши каплями вода -
Вот пришёл за ним автобус, и ... простились навсегда.
День за днём, других не хуже. Умер дед и ничего.
Значит, правда, был не нужен, все забыли про него.
Дверцы нету у оградки, на могилке сорняки
И ошмётки от селёдки - выпивали мужики.
Сла-а-дко пахнет можжевельник...