И смута, и разброд: худые времена,
разболтанный народ. Ил, поднятый со дна
опустится, а грязь прибьется к берегам.
Не нужен новый князь языческим богам.
Они давно мертвы, всех идолов – в костер!
С серебряной листвы дождь даже кровь оттер,
так бешено хлестал, как плетью русских – хан.
И леса заблистал зеленый океан.
Повешены венки на гнущихся ветвях.
Полегшие полки да славятся в веках!
Не ради гнавших в бой, за мир своих домов
здесь обрели покой Петров и Иванов.
Не хочется гадать на сложенных костях.
Сегодня срам опять покажут в новостях:
с подмигом, с ухмыльцой: «Мы все такие есть –
с душочком, да с гнильцой, забывшие про честь».
Не верю! э, поди, ты, брат, со скуки врешь,
гиен своих суди, а падали не трожь!
Сознавшихся воров Русь православная
не гонит со дворов, вот это – главное.
Не смеешь, журналист, лезть с камерой в алтарь,
пред совестью не чист излгавший новь и старь!
Доверившимся – смех и брань несутся вслед.
Вы так поете грех, как будто Бога нет.
Вам просто всё равно. Но шепчется народ:
Бог долго терпит, ждет, а после больно бьет.