Иеромонаху Митрофану
(Юрченко В. Н.).
Еще не старый генерал,
Хлебнувший службы под завязку,
Мне говорил о том, что знал,
Его я слушал, будто сказку.
Мы с ним ровесники почти,
И даже он меня моложе,
Сейчас такое говорил,
Что проходил мороз по коже.
Афган, Чечня, Узбекистан,
Зиндан, исламский плен.
И верил я его словам
У монастырских стен.
Пройдя сквозь кровь, войну и ад,
Он сам был потрясен;
Как на прорыв своих ребят,
Молитвой кинул он.
И живы все, и жив он сам,
Но помнят все Бамут,
Привез солдат он в светлый храм,
Крещен был с ними тут.
Вот так в минуты бытия,
Когда надежды нет,
Лучом последним иногда
В нас входит Бога свет.
И я не стал ему в ночи
Тревожить, что болит,
Порою, если и молчишь,
Душа к душе летит.
Я не сказал ему: «Прости».
Но в чем моя вина?
Что офицерского пути
Я не хлебнул до дна