"Много слов и песен есть
Для сердец, лучам послушных.
Им слышна о дальнем весть,
Тишина лугов воздушных."
Михаил Лозинский
я растрачивал дни понапрасну, и это – упрек.
не всевышнему, нет, мне его упрекать бесполезно.
я пришел в этот мир необученным и бессловесным,
на какой-то ненужный и непродолжительный срок.
мне его подарили, а может, спустили, – взамен
на умение слушать крадущийся луч по портьере.
только вышло, что слышать-то слышал, да только не верил
ни лучу, ни рассвету, в капкане облущенных стен.
я всегда просыпался, а он дребезжит, тут как тут,
резонируя в окнах, меняя тональности в праздник.
мне бы их повторить, или попросту вызубрить сразу,
ну а я только слушал, не чувствуя бега минут.
а потом – тишина… это я их назвал тишиной, –
эти пару мгновений, когда появляется солнце,
отрывая меня, как малюсенький камушек с донца,
от кровати постылой… хотелось бы выдохнуть: «стой…»
повторить тишину невозможно, она только раз
позволяет себя ощутить и, быть может, услышать.
тишина не тогда, когда кто-то, смирившись, не дышит,
или просто молчит, отдыхая от мыслей и фраз.
тишина, это – «до», это – нет ничего, это – мир
без людей и цветов, без всего, что в безвременье канет,
и молись, не молись, так и будет когда-то, и камни
превращаются в пыль, тишина – обреченных кумир.
нерастраченных дней череда, мне б тебя обменять
на мгновение «до» или «после», – махнул бы, не глядя.
но приходится жить и хотеть, неизвестности ради,
и еще тишины, ну а вдруг доведется познать.
я себя завещаю морям, хоть они далеки.
нет… не стать мне рассветным лучом, я его не достоин,
и поэтому, есть для себя предложенье простое:
перебраться дожить в старый дом у забытой реки…