Олег Молотков
История Государства Российского
от Александра II до Ельцина
(продолжение истории А.К. Толстого от Гостомысла до Тимашева)
Послушайте, ребята,
что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
порядка в ней лишь нет.
А. К. Толстой
На путь ступая склизкий,
хочу пролить я свет
в истории российской
через сто двадцать лет.
Дворянской власти верный
был Александров рой:
и Александр Первый,
и Александр Второй.
Деянье основное
Второго, что нам мил –
он право крепостное
в России отменил.
Осталась эта дата
в умах на много лет,
но хоть земля богата,
порядка всё же нет.
«На всё есть Божья воля!» –
мы говорим не зря.
В свой срок «Земля и воля»
угробили царя.
Но счастья нет бандитам.
Царей стреляй, руби,
взрывай их динамитом,
но вот он – номер Три.
Вот что на белом свете
у нас творилось встарь.
Стал Александр Третий –
наш предпоследний царь.
Крестьянскою Россия
была всегда у нас.
При нём буржуазия
оформилась, как класс.
Она и торовата,
и с ней прогресса свет,
да и земля богата.
Порядка только нет.
Трон приготовлен детям,
таков уж царский строй.
За Александром Третьим
стал Николай Второй.
По свету призрак рыщет,
буржуев хочет в ад
отправить всех могильщик
их – пролетариат.
Нет, не от резолюций
пал Николай Второй.
Он после революций
уже не рвался в бой.
Народ вложил немало
в деянье это сил.
Нам автор «Капитала»
дорогу осветил.
Мы Марксова урока
идеями живём,
Поскольку нет пророка
в Отечестве своём.
Рысак – не старый мерин,
а сам, как правда, прост,
взошёл Ульянов-Ленин
на самый высший пост.
Он о земле и мире
тотчас издал декрет.
О чём забыли в мире –
на водку дал запрет.
Но ВЦИК отнёсся плёво.
Его он не пленил.
И вскоре Троцкий Лёва
закон сей отменил.
Изрядно, между прочим,
с тех пор всё время пьян
товарищ из рабочих,
товарищ из крестьян.
Буржуев уничтожив,
дав нам ЦУ навек,
скончался вождь, он тоже
был смертный человек.
Восстав, как птица Феникс,
в ваяниях светил,
При нём Железный Феликс
порядок наводил.
Иосиф Джугашвили
взял «Сталин» псевдоним.
ЦК и ВЦИК решили
теперь работать с ним.
Мужик был Сталин крепкий,
пел песню «Сулико».
Он лес рубил, а щепки
летели далеко.
Перестарался малость
кавказский наш орёл,
что леса не осталось –
весь в щепки перевёл.
Он, улыбаясь сладко,
не обнажал кинжал,
поскольку для порядка
он Берию держал.
Когда на нас напали
фашисты, то, увы,
с боями отступали
мы до самой Москвы.
Рабами б наших внуков
потомок увидал,
каб не Георгий Жуков –
наш красный генерал.
«Вождь масс! Отец!», «Великий!» –
поддерживали культ.
И вот под эти крики
вождя хватил инсульт.
Но дела не поправить.
Достаточно венков.
И стал Россией править
Георгий Маленков.
С товарищами вкупе,
ужасно потрясён,
к антипартийной группе
был тут же отнесён.
Сменил Хрущёв Никита
его на том посту,
и гарных хлопцев свита
приехала в Москву.
Он культ отверг декретом,
а Сталина честил,
и ванну с туалетом
в одно соединил.
Встав у руля Союза,
указ дал по стране,
росла чтоб кукуруза
На северной Земле.
Хрущёв имел уменье
речам дать нужный тон
и всем на удивленье
туфлёй стучал в ООН.
Когда Москву покинул
в Крыму погреться хрыч,
с поста его подвинул
друг Леонид Ильич.
Говаривал невнятно,
когда входил он в раж.
Беззубым был, понятно,
любил подхалимаж.
Военного покроя
надев мундир, мычал,
в день именин Героя
он званье получал.
Медалями побряцать
любил он, выдав тост.
Имел по восемнадцать
всех стран геройских звёзд.
Быть может, аморальный
был в этом эгоизм,
себе он персональный
построил коммунизм.
Прогресс любил наивный
вождь Леонид Ильич.
Беднягу прогрессивный
ударил паралич.
Обсудим мы без мата
его авторитет.
Земля ещё богата,
порядка, правда, нет.
Сменил Андропов Юрий
умершего вождя,
и он прошёлся бурей,
порядок наводя.
Но урна с прахом, стенка…
Порядок не навёл.
И Константин Черненко
поднялся на престол.
С Политбюро ребята,
имеющие вес,
блюли год целый свято
Черненкин интерес.
Политбюро отчасти
виновно, что их нет.
Их допустили к власти
под восемьдесят лет.
Пошли одни печали
у нас в стране с царём.
На Пленуме вскричали:
«Так все же перемрём!»
Пришлось с тем посчитаться,
что Миша Горбачёв
был лет так на пятнадцать
моложе всех хрычёв.
Он, прекратив попойку,
собрал всю власть в руке
и начал перестройку
в российском бардаке.
Послав военных в попу,
трусливый Михаил
за пару лет Европу
всю-всю перекроил.
В один прекрасный вечер
его спросили Буш,
Коль, Миттеран и Тэтчер:
«А у себя-то буш?..
А то в России свары.
Качают все права:
и крымские татары,
Кавказ, Борис, Литва».
Навряд ли что-то сделать
возможно на Руси.
Социализма зрелость
тут, Господи еси…
Дворцовые интриги,
и Миша рухнул вниз.
А царские вериги
примерил царь Борис.
Но раньше он с немилым,
чтоб не было обуз,
с премудрым Михаилом
разрушил наш Союз.
Толкнув раз с танка слово,
любитель «взять на грудь»
к капитализму снова
решил нас повернуть.
Зарплату по полгода
народу не платил
и с криками: «Свобода!..»
он Белый Дом спалил.
Скажу без междометий,
что нет на нём креста.
Год девяносто третий
С рождения Христа.
Итожу виновато.
Судьба… Фатум… Кисмет…
Земля уж небогата.
Порядка вовсе нет.
Признаюсь я: нечистый,
с большим хвостом нахал,
весь в шерсти серебристой
мя под руку толкал.
Рассказ же сей бесхвостый
составил человек,
хоть не Толстой, но толстый,
не князь, а всё ж Олег.
Одна тысяча девятьсот девяносто третий год
от Р.Х., месяца декабря числа тридцатого.