Трудись, душа, трудись, моя душа...

 


Я снова слышу , как растет трава,
Как водят хоровод в стрекозьем царстве.
Я вспомнил позабытые слова
И плачу о своем непостоянстве.

Мне возвращен утраченный залог:
Я слышу детский вскрик, когда улиткой
В мозгу цветка рождается так зыбко
И вместе с тем так властно первый слог.

Кузнечик – мой приятель с детских лет –
Сегодня в должности посла в зеленом фраке
Вручает мне петрарковский сонет –
Верительную грамоту Петрарки.

И за его посольскою спиной
Я замечаю милые мне лица:
Вот шмель в цветке бесшумно копошится,
Коровка божья и пчелок целый рой.

Вот муравьи, засучив рукава,
И завязав потуже кушаки,
Несут на спинках разные слова
В свой кузовок, что там росли стихи.

А паучок, забравшись на листок.
Прядет из паутинок кружева.
Сверчок свистит в волшебный свой свисток,
Свистит себе, и не расти трава.

Рогатый жук, взобравшись на щавель,
В доспехах рыцарских и черный, как смола,
Ведет свои дозорные дела,
Смотря, как вертится вся эта карусель.

А бабочка-красавица, мой свет, -
Царица Нефертити, ну точь-в-точь!
Теперь кузнечику опять не спать всю ночь –
Он будет для нее писать сонет.

       *    *    *
Спущусь к реке, и галькою шурша,
Пройдусь, пока не наступила ночь.
Трудись, душа, трудись, моя душа,
Чтоб воду в ступе больше не толочь!

г. Иваново-Вознесенск
11.12.2005