В раздумья тяжкие
Навеки погружен
По прихоти великого Родена,
И патиной, с макушки до колена,
Как рыбьей чешуей, покрылся он.
Он – в Копенгагене.
Не на Таити, нет,
Под жарким солнцем гения Гогена…
Ему судьбы не светит перемена,
Что для него все тайны мира? Бред!
Холодные ветра,
Взвывая, леденят
До сердца бронзового супермена,
И думы о творениях Кардена
Все чаще его душу бередят…