Из альбома женских портретов

               
 Портрет  Маргариты

                I

Дождь за окном, иль прихоть занавес ?
Ваш профиль на кресте оконном.
Я нарисую Вас спустившейся с небес
На облаке чудес  мадонной !



Окно откроет глянцевитый срез
Дождя на улице под всклоченным букле.
Мадонна явится с метлой наперевес,
Или верхом на вздыбленной метле …

                II

Твоим явленьем осень принаряжена.
И ты паришь листвой над жёлтым сквериком
На крыльях, сшитых паутинной пряжею,
А ночью пробовала и на венике …


Шепни звезде, упавшей рядом, на
Листву аллей бездомного пристанища,
Какому Мастеру ты предана,
Какому Воланду достанешься …


08.01.08.





                Портрет
(К.А. Сомов, Дама в голубом, 1897 --1900)



Сквозь листьев пряную шагрень
Волной вечернего благодаренья
Крыла незримые роняют тень
Сиреневого оперенья.



И кажется, вечерний свет
Из глыбы сумрака ваяет
Прелестный лик из давних лет
И струи лет воспламеняет.



И ты сама, как птица-сон
Из дивной сказки Метерлинка,
Сжимаешь кружевной виссон,
Вспорхнуть готовая снежинка.



И вечер, жалкий пилигрим,
Затеплил пред тобою свечи,
И тенью пламенной прикрыл
Прозрачно-восковые плечи.



И обернётся мигом век,
Крылом качнувшись издалече.
Застывший кружевами снег
Напомнит снова нашу встречу :



Опять сквозь пряную шагрень
Волной вечернего благодаренья
Я захлебнусь.  Я буду просто тень
Сиреневого оперенья.




                Эвридика бегущая


Бежит  Бессмертная сквозь смертную истому,
Чтоб не пропасть пред смерти бледным ликом,
Бежит безудержно к Орфею  Эвридика
От одного безумия к другому :



Безумье – жить, безумье – воскресать,
Безумье, потеряв себя в безумье,
Застыть недвижной тенью среди мумий.
Одно спасенье от безумия – бежать !



Беги, прелестная, беги от казни взгляда,
Беги от козней в те края спасенья,
Где никого с тобой не будет рядом,


Где ты, счастливая, не ведаешь о тленье,
Где ты , отравлена блаженства ядом,
Длишь вечный миг восторженного пенья.





       Галатея


Он говорит на языке дождей
и знает все наречья тишины,
и узнаёт, безмолвье чьей страны
звучит в молчанье встреченных людей...


Лесные отголоски старины -
- в зелёно-жёлтых шляпках желудей:
они, как медь шеломная вождей,
иль искры непалимой купины...


Роняет свет рябины лампион,
срывает кисть пигмей Пигмалион:
горящих ягод жар - живой огонь,

и слышатся беззвучные слова:
"Я - мёртвый, как сгоревшая  ладонь,
а  Ты - жива!..."

04.03.09



Взрывающаяся голова рафаэлевой мадонны
            (С. Дали)


Прозрачным впитана сияньем,
влекома комом бесконечным,
листва ль взвихрилась звездно-млечным,
мгновенно-вечным одеяньем,


иль вечность очи здесь смежила,
и взор ее, томленье муки,
напутствие пред бездною разлуки,
стал пеплом света дальнего светила?


Взметенные кружатся очертанья
орбитами несбыточных мечтаний.
Крылатым нимбом осиянный лик

откроет сокровенность завещанья:
рождения и смерти вечный миг,
как светотени легкой изваянье…



16.11.1999 г.




      
       Гранатовый браслет


Зачарованный странник судьбы!
Не гадай на каприз кастаньеты,
что предскажет, как свет из тьмы,
жар гранатового браслета.


Он похож на тело змеи,
и, обвитым запястьем согретый,
жадный взор до тла пепелит
жар гранатового браслета.


Но обманчив фортуны лик,
не пеняй на шкатулку с секретом:
ни один секрет не хранит
жар гранатового браслета.


И лежит заклятья печать
нерушимою силой завета:
лишь родной душе передать
жар гранатового  браслета...


Оборванцем босым бродя,
будней прах я втоптал в жнивьё,
прошепчу, не встретив Тебя:
"Да святится имя Твоё!"





                Женская троица:
                Вера, Надежда, Любовь...



Когда любовь оставит, чтоб опять
ночным безумьем мучить-жечь, но прежде
не чаешь, как дано тебе понять:
не оставляют вера и надежда!   


Когда надежда жизни вопреки
оставит сердце, битое сверх меры,
какой призыв молитвенной строки
заставит жить единственною верой?


Когда влачишься ниже взгляда ниц,
вдруг свет живой ослепит мрак глазниц,
и жизни смысл незыблем, как гранит:


пусть бренный мир вокруг меня разрушен,
 вернее талисмана сохранит
та женщина, врачующая душу!


14.08.2001



                I V


Ветхозаветной памятью пленён
И околдован взором волооким,
Плутаю меж двух сестриных имён
Во власти родового рока.


В заветном перстне, в лике сердолика
Не затемнила лик капризная луна.
И Лия, как Рахиль, прекраснолика
И, как Рахиль, желанная жена !


Не разомкнёт объятий повилика,
Любовной осенью обожжена.
И Лия, как Рахиль, прекраснолика
И, как Рахиль, желанная жена …


У края пастбища сидит со мной Иаков.
До пепла звёзд небесного костра
Мы ищем смысл заветных овчих знаков.
И Лия мне – «двоюрная» сестра …



07.11.07.






       Песнь о княгине Ольге
( по эскизам композиции неосуществлённой картины
В.И.Сурикова "Княгиня Ольга встречает тело убитого мужа", 1915г.)


Как причалил чёрный плот у стен столицы,
поклялась княгиня Ольга чёрной клятвой,
и сжигала её клятва огневицей,
и сжимала сердце медной рукавицей,
и врезалась в горло  ей смолёной дратвой.


Так и видела: сыр бор под Коростенем,
две берёзы, гулко прянувшие в небо,
закачались окровавленным цветеньем,
обернулись в неотступное виденье,
воплотились в ту обийственную небыль...


И губила она сватов князя Мала,
в яму бросила живьём, пожгла их в бане...
И тогда лишь огневица отступала,
сердце в медной рукавице трепетало,
и вздыхала грудь на тризне на кургане...


Но не стала никому она женою,
стала воином и правила державой,
всей судьбой своей сростясь с родной землёю,
и одною ею численной ценою
сохранила для России Святослава.


И никто не ведал, как она рыдала -
- княжий терем, точно дикий муравейник -
- и детишек нерождённых поминала,
и молиться христиански зачинала,
размыкая в горле каменный ошейник...


И опять чернеет плот в волнах прибрежных,
говорит струна о ветрах вольных скифий,
и звучит меж голосов знакомых, прежних,
средь гостей примолкших, важных и нездешних
княжья воля в клятве северной Юдифи...


20.01.2000



 
         Портрет камеристки
          инфанты Изабеллы
        ( Петер Пауль Рубенс)


Она глядит с портрета сотни лет
на мира грязное и шумное горнило
и удивляется: "Что движет этот свет?",
и поражается: "Его ничто не изменило!"


И светлый лик, укор безмолвный пред
всей чередой, что унесёт могила,
и удивляется: "Что движет этот свет?",
и поражается: "Его ничто не изменило!"


И, как навязчивый и неотступный бред,
глаза в упор с неодолимой силой
и удивляются: "Что движет этот свет?",
и поражаются: "Его ничто не изменило!"


За пеной кружев возродится вслед
её чела высокое светило.

Пред прахом космоса - что движет этот свет?
Пред пылью звёзд - его ничто не изменило!


26.06.96



 

    Портрет Незнакомки
(И.Н.Крамской, Неизвестная)


В розово-палевом тумане,
в мираже города-театра
явилась из-за снежной грани
со скифским взором Клеопатра.


Степным дыханием в кальяне,
иль притчей кочевых поверий
качнулись в зрительном капкане
волокна страусовых парьев.


И как паломник на дороге
к святыням благодатной Мекки,
поймаю взор холодно-строгий
сквозь чуть опущенные веки.


И на душе, как ожиданье,
чтоб чудо в Рождество - гроза,
чтоб, точно молнии блистанье,
сияли мне её глаза!


Чтоб с эмпиреев экипажа,
осанку гордую храня,
и с губ язвительным виражем
она взглянула б на меня,


чтоб, как целебную живицу,
пить этот мимолётный яд
и жизнью целой расплатиться -
- нет, не за ночь, но лишь за взгляд!


29.02.2000




                Пьета   
 ( Микеланджело Буонаротти, Оплакивание
  Христа, 1498-1499, Рим, собор св. Петра)

...рыдать нет сил, и мрамор не прожгут
солёной горечью напитанные слёзы,
все прошумели - до последней! - грозы,
и перерезан самый тонкий жгут...


...переплетая судьбы, словно лозы,
не жизни этой маленькой лоскут,
но Замысел бездумно пресекут...
и не сменить окаменелой позы...


Небытия бездоннее и глуше
мой вопль немой:"Малыш, малыш, послушай!
Я жду, как подаянья, только Знака,

как быть теперь и что поделать впредь?
Сумею ли за жизнь - Тебя оплакать
и Воскресение Твоё - воспеть?"

07.01.10.





             Раненая львица
(рельеф из дворца Ашшурбанипала в Ниневии,
известняк, 7 в. до н.э., Британский музей, Лондон)


Её держали в клетке много лун,
дивясь, как она пищу разрывала.
Её стрелою Ашшурбанипала
внесло в рельеф на известняк-валун.


Она ползёт  из всех смертельных сил,
в лопатке левой боль стрелой застряла,
и паралич, как злобный погоняла,
в недвижный круп ещё огонь вонзил.


И ей, прославившей могущество царя
ценою муки, камню жизнь даря,
резцом пронзают плоть дышащей клетки.


И ненавистью львиною горя,
она стоит у роковой отметки,
и где тот царь - резец! - где егеря?!...

19.10.1999