Если только когда-нибудь, тихой ночью заветною, ты заглянешь в заброшенный, покосившийся дом, ты увидишь там радугу — неземную и светлую, серебристую радугу за разбитым окном. Стережет она, радуга, старый флюгер над крышею, одичавшие яблони и запущенный сад; искры звезд над поляною и крыльцо полусгнившее, все проросшее травами, что так горько шумят.
Ветры быстрые по небу гонят тучи забвения, и луна смотрит ясная в светлый омут двора; и паук в своих горестных, опустевших владениях ткет волшебную радугу из ее серебра. Здесь, в обители памяти слышна поступь невнятная — это бродят по комнатам бесприютные сны. Грезят прошлым акации и трава непримятая, напоенная призрачным, бледным светом луны.
И река заповедная снова катится к западу, наметая отчаянье на свои берега. А в домах позаброшенных поселяется радуга из живого и чистого, как огонь, серебра.