Война
Война шуршит, война ползёт, война накачивает скулы.
Война тихонечко войдёт со снегом в дальние аулы.
Война заполнит камыши немого, тёплого болота.
Война нисколько не спешит, всегда найдет война кого-то.
Войдет долгами в особняк, поставит банк к банкротной стенке.
Завяжет петлю как-то так, что задрожат на шее вЕнки.
Кого-то будет убеждать искать бессмысленно работу.
Кому-то скажет: не рожать, не печь блины, не жить в субботу.
Шепнёт кому-то: не любить того, другого, с цветом кожи.
Их надо гнать, их надо бить. Не надо это. Не поможет.
Но, эта сука, втихаря, ворует денежки в бюджетах.
Солдаты, пули, якоря, маневры, топливо в ракетах.
Когда не станет чем платить, когда не куплены товары,
когда закончены понты, когда не пьют и строят мало.
ТОГДА! Тогда ОНА придёт, (войдёт, влетит, ворвётся, въедет).
Парнишку МИР она взорвёт, и зарычит на мир медведем.
Война кричит. Война орёт, война расквашивает скулы.
Война дома, как пыль, сотрёт, и города, людей, аулы.
И… будет снова нужен мир, дома, дворцы, товары, деньги.
И снова миру будем мы творить людское рукоделье,
пока шуршит там вдалеке, играя оптикой на солнце,
Марс, толстый дядя в котелке. А мы-то думаем, что спонсор…
20.01.2012
Свечой затеплятся едва
Омойте мёртвых, уберите,
Творя молитву до утра.
В три дня в дорогу соберите,
В последний путь для них. Пора
Призывов не настала.
Носите траур сорок дней.
Молитесь. Думайте сначала.
Молитесь эти сорок дней.
Да, тяжело. Да, душит горе.
И слёзы в горле. Но, сперва
Их души небо встретят. Вскоре
Свечой затеплятся едва.
И в их последней панихиде,
Взирая на высокий крест,
Задумайтесь и ощутите
Пророка вопиющий перст.
И пропоют им «Вечну память»,
Отпустят все грехи подряд.
Безвинно убиенных славят
Иначе, чем в полках солдат.
Да, сорок дней на размышленье,
Когда душа приидет в рай.
На сорок дней забудь веселье,
Ищи и думай, верь и знай…
29.03.2010
Псковской 6 роте
Полковой интендант, это жирное рыло,
шуры-муры крутил с медицинской сестрой.
Почему его вспомнил, как в воронке накрыло
нас, с пятью пацанами, взрывною волной?
Среди звона в ушах от дрожащих коленей
до кадыка, тельняшкой, рвущей ворота шов,
мы построим заслон с четырех направлений,
ради ваших детей, матерей ваших, жён.
Наша злость нам не даст растерять ни минуты,
этих «духов» порвем, десантура не сдаст.
Нам ещё не сейчас раскрывать парашюты.
Затяжной в небеса, оперевшись на наст.
Ты, Санёк, не грусти о весёлой девчонке,
и жгутом замотай рвань мясную культи.
Сколько их там ещё? Но и мы в их печёнках.
Никакому врагу сквозь десант не пройти.
Мы поляжем здесь все парашютной укладкой
в хлопьях белого снега с песней ветра средь строп.
И не нам будет знать, как слезинки украдкой
вытрут выживший парень и молящийся поп.
02.03.2010
Рассказ ротного
«Ел, да пил. Гулял, буянил.
По ночам не приходил.
В женский день цветочки маме,
Как другие, не дарил.
Не вздыхал у старой ивы
От распущенных волос.
И в учебе был ленивым.
Аргумент с парнями - «в нос».
Понимал отца? Не очень.
Больше с дедом дружбу вел.
И зимой, и летом, в осень,
дед всегда сажал за стол.
Не «скосил» военкомата.
«Кантемировских» служак
про себя он часто матом.
Впрочем, ротный уважал.
Уважал за крепость парня,
И за то, что не слюнтяй.
Много ротных разных армий,
Выбирай, не выбирай.
«Выбирай» командировку!
На Кавказ, так на Кавказ.
Получи свою обновку:
«Броник», да ещё «калаш».»
Ротный выкурил чинарик.
Поперхнулся, как впервой:
«В общем, очень умный парень.
Роту всю… закрыл собой…»
26.10.2008
Две звезды на погонах
Две звезды на погонах.
Глаза – васильки,
Бирюзою сияют на солнце.
Рожью выстелен лоб,
Колосья легки
Под фуражкой. Бубенчиков звонче.
Узкий мост. С рынка в город идет,
Улыбается солнечный зайчик.
Что в подарок купил?
Что с собой привезёт?
Юноша, полу-мальчик.
Тучи чёрных бород,
А глаза – что углИ
От сгоревшего хвороста в очаге.
Смоль волос под папахой
На щёки легли
Траура рвы о погибших в огне.
Не кричать, не ругать
Не велит им закон
Позапрошлого века – «вендетта»
Кровь за кровь, жизнь за жизнь,
Так велось испокон.
Лишь присяга у парня на это.
И в Тверское село, и в Кавказский аул
Распокинулось горюшко горе.
Ни Аллах, ни Господь сюда не заглянул,
Что бы вычерпать горестей море.
Третью ночь под иконой
Лампада горит,
Мать не спит, всё молитвы читая.
Третьей ночью старухи
Родным говорят
Про сынов, двери не закрывая…
12.07.2009
Инвалид Армии
Что, лейтенант, не добрался до боя?
Спалили бока басмачи.
Наверно, мечтал, что походишь в героях?
Озноб бьёт. Стони, не молчи.
Да, жарко горела в соляре машина.
Троих не спасли. Ты – едва.
Теперь ты как та обгоревшая шина.
Как угли, что были дрова.
Капельница капает, кап-кап.
Сосед сестричку лапает, цап-цап.
Выбраться, не выбраться? Как Бог даст.
Из себя не вырвешься – не приказ.
Сейчас ли о довольствии хлопотать?
Кто тебе помочь бы мог? Только мать:
Молитвою, надеждою, всей собой.
Тебе отдала нежность всю и любовь.
Крепись лейтенант. Военврач может круче,
Чем ротный в бою. Иногда.
Он кожу сдерёт. Пересаживать лучше
Живую. Герой, как всегда?
Жжется постель. И ещё пересадки.
Многое в жизни поймёшь –
Юность умчалась назад без оглядки.
Запах гниения, дрожь.
Вольница- невольница. Командир.
Не сносил, надёванный раз, мундир.
Не пришлось командовать артполком.
Отложи намерения на потом.
Будут после армии сыновья.
Помнить будет армия про тебя.
Пенсия положена, раз болит.
Ты теперь ведь «Армии инвалид»*.
Есть «Инвалид войны», а есть «Инвалид армии»
22.02.2009
Цхинвал
Я ползу, я ползу. Мой подствольник "пылает"
От летящих гранат и от огненных пуль!
Ты зачем к нам пришел, давний друг-генацвале?
Не ужель ты поверил в президентскую дурь?
Мы с тобою учились. Говорили о многом:
Про полет через горы, когда нужен был сват.
А теперь мы с тобою в селенье убогом,
И с твоей стороны лупит огненный "Град"!
Помнишь волжский театр и коньяк из долины,
Где грузин-режиссер ставил чудный спектакль?
Тот коньяк, по сей день, служит дружбы мерилом.
Но огонь БМП из Цхинвала иссяк….
Мой солдат захлебнулся пузырчатой кровью!
В мандариновый сад и в дома сыплет "Град".
О Тбилиси всегда говорил я с любовью,
Но осколок, поймав, я упал как Солдат!
11.08.2008
Незамужние вдовы
Идём по аллеям славы
на бюстах читать стихи
кладбищенские. Державно
в колоннах лежат полки
крутых пацанов девяностых.
Досталось им погулять
намного сложней, чем просто
Родину защищать.
Конечно, и те с Афгана,
десанты, могли бы жить,
но их полегло немало
вдали от родимой ржи.
Заветные уголочки
из нежных и ласковых слов
осыпались. Те цветочки –
удел незамужних вдов.
Последние голосили,
идя провожать мужей.
Бессильные от бессилий –
у этих нет малышей.
Что же красивым осталось -
дурак, да мужик-инвалид.
С кем из них встретишь старость?
Время летит и летит...
14.02.2010