Испив, порой, божественный нектар,
Наговорившись, намечтавшись с ними,
Такими же, как он. Вкусившим дар,
Он про себя шептал земное имя...
Он засыпал, а ты в его овалы,
Сверкнувших глаз, ложилась серебром
Небесных всполохов, и в губы целовала,
И пелась в нём межзвёздным сквозняком.
И там, лучась, искристая форель,
В фольге зеркал космической реки,
Плескалась в золоте парящих фонарей.
И звёзды бились, словно мотыльки,
Вселенским, неразгаданным и сильным.
Жизнь, как всегда, была необъяснимой!