***
Чердак – мой добрый старый друг –
покрыт столетней паутиной:
качнёт её случайный звук
и пронесётся эхо мимо.
Заглянет солнце из окна:
в его луче висит, не тает
и каждой чёрточкой видна
пыль золотистая, густая.
Лежит, подсвечена лучом,
тетрадь на столике журнальном,
и луч ползёт: его влечёт
к листам разгадка старой тайны –
что за слова видны на них?
Пожухла с той поры бумага,
затёрся, выцвел старый стих,
и довершила дело влага.
Едва ли солнце в силах смочь
проникнуть в замысел поэта,
а уж когда приходит ночь,
тогда и вовсе скрыто это:
«Я ухожу. Прости за всё.
Твой взгляд ловлю (напрасно, право):
двух глаз бездонных – двух озёр –
где для меня нет переправы.
Любви не надобны слова...»,
и – всё, три капли вниз по строчке.
Чернил размытых синева,
да кое-где остались точки.
Недвижны жёлтые листы –
их солнце греет и пластает,
и так до полной чистоты
слова когда-нибудь растают.