Солдат упал на каменистом склоне,
Хоть был приказ комбата: «Продержись!»,
Но кровь пошла из-под его ладони,
И вместе с кровью истекала жизнь.
В горячий бред врывалась ярость схватки,
Но гасло сердце, как огонь костра.
Под пулями, на рваной плащпалатке,
Бойца в санбат тянула медсестра.
Седой хирург не тратил время даром:
Усталым передернувши плечом,
- Быстрей на стол! – он крикнул санитарам, -
Хотя бедняга, видно, обречен.
Нахмурив лоб, припал к груди солдата…
Удар под сердце… Хоть пиши: убит.
Не воскресит и скальпель Гиппократа.
Спасла бы кровь, но кончился лимит.
Кто понял бы в глазах хирурга муку?
Он клял судьбу, что сам он не в бою.
Тогда сестра вдруг обнажила руку:
- Иван Кузьмич, возьмите кровь мою.
И словно к свету распахнула окна,
И свет любви так шел ее лицу…
Возьмите кровь, и поспешите, доктор,
Спасите жизнь! Верните жизнь бойцу!
Вечерние уже сгущались тени.
Был дорог миг в отчаянной борьбе,
Но кровь и жизнь пошли от вены к вене,
От сердца к сердцу, от судьбы к судьбе.
Нас бой не ждал… Об этом пишут книжки…
Обрушивались бомбы на холмы.
Война нам не давала передышки,
И про солдата позабыли мы.
А он был жив. Расправил парень плечи,
На гимнастерке блещут ордена.
Давно в строю… Но если бы в тот вечер
Не девушка, столь милая одна…
Не знал солдат, что вражья пуля злая
Ее в бою неравном подсекла:
Среди болот, одна, еще живая,
Она горячей кровью истекла.
Когда гроза гремит на горизонте,
Я вспоминаю сердцем вновь и вновь
Ту ласточку, ту девушку на фронте,
Ее порыв, ее святую кровь!
Сергей Дудиков