Кистью взмах, как тончайший шелк,
Грубый слой разноцветного счастья,
И из бури рождается толк,
Чистый лик грозового причастия.
Мягкость линий чувственных губ
И слова на бумагу пролились,
Холст быть может и слишком груб,
Но живые цвета появились.
Нитью света ткется узор,
Образ новый, но чем-то знакомый:
Глубиной ее темных озер,
Теплотой ее глаз влекомый.
Гор седых, расстоянья лампада,
Туч нависших, суетность дней,
Над озерами шепчет прохлада,
О далекой и близкой, о ней.
Ты одна в этом мире, а он,
По другую сторону видит,
Как безумно в тебя влюблен,
И картины свои ненавидит.