Я думала: «Нет в жизни смысла!»,
Смотреть на маму было нестерпимо,
Когда начищенный сапог чекиста
По нашим письмам вновь протопал мимо.
Внутри горело.
Словно виновата,
Рыдала я в отчаянии бессильном:
«Они» забрали папу с братом,
А мама потеряла мужа с сыном.
Сейчас я – «дочь врага народа».
Съедает голод в шумной коммуналке,
Недавно шкаф красивый продан,
Мы пропадаем с Алей в парке.
Бывало, что нас очень сильно било,
Но мы от юности не ждали больших зол.
Подругу жизнь к себе манила:
Идёт собрание о приёме в комсомол.
Чуть после обязательных вопросов
Инструктор «с выражением на лице»
Спросил вдруг Алю, усмехнувшись косо,
«Теперь ты расскажи нам об отце».
Она заплакала, не зная: почему
Её хлестнули,
И за что не любят,
Не успевая смахивать слезу…
Дрожали пальцы, веки, губы.
Я подбежала к ней и обняла:
Плясали плечи, голос - тонок -
Она прижалась вся ко мне, ища тепла,
Как маленький обиженный ребёнок.
Так Аля плакала от горя и стыда
В прицеле взрослых взглядов колких…
В тот день я поняла, что никогда
Не захочу стать комсомолкой.