Если жалость отставить, то, вроде, всё просто:
Ты живёшь, твой отец убит.
Нет того, кто ТАК произносил тосты,
Когда простой сок налит.
Нет того, кто сидел у окна на стуле,
Кто штормовку на кухне снимал..
И даже не от дуры-пули,
А под автобуса коленвал.
Разве можно доверить декабрю было тело,
Когда год такой голодный в конце?
И душа, словно после стирки села,
Когда, изменившись в лице,
выслушивал про твоё последнее деяние,
О котором и помыслить не мог!..
Сразу вспоминаются родительские собрания,
На которые ты был ходок.
Десять лет родительских собраний
Не перевесят эти
двенадцать дней,
Когда шёл всякий раз,
как на заклание
К стенам палаты твоей.
И делов-то было схватить "трояк" с натяжкой,
Чтобы перейти в этот год.
Ты остался двоечником,
в чём и уверяет бумажка, -
Аттестат для погребальных работ...
И теперь ты стоишь на ветру, далёкий,
Улыбающийся в облака,
И, по очереди, занимают у тебя Библию пророки,
Дабы скоротать века.
июль 2008го.