Мне видятся небо, и берег, и чайки в тумане,
Мохнатые пальмы на фоне воды бирюзовой.
Но кто-то другой улетел в нереальные Канны
И смотрит кино, и смакует вино с Михалковым.
А нежный песок перемешан с французским прибоем,
И ветер шуршит (по ракушкам - босыми ногами).
А кто-то другой, убежав от московского зноя,
Сидит в «Рetite maison» (это – в Ницце, а вовсе не в Каннах).
Томятся улитки, и сыр ароматом волнует,
И льется мерло урожая лохматого года…
И кто-то другой, на салфетке узоры рисуя,
Мне снова звонит, чтоб опять рассказать о погодах.
А в Каннах погоды не лучше, чем в наших пенатах,
Подумаешь, пальмы… У нас – одуванчиков пена.
И кто-то другой непременно вернется обратно,
И скажет: «Привет!» И обнимет меня. Непременно.