Целый день поёт над ухом
И бормочет целый день
Полевая завируха,
Круговая завихрень…
Крутит-вертит-забирает,
Завывает в голоса.
Только я в цветущем мае,
Только в ландышах роса…
Солнце вешнее поляны
Греет ласковым лучом…
Средь метелей обуянных
Мне не зябко нипочём.
Я в горячих южных далях,
Под цветущею айвой…
Я забылась, я устала
В круговерти надо мной…
А она кружмя кружится,
Как круженье колеса.
А она, круша, крошится
Сечкой льдистой по лесам.
Машет буйной белой гривой,
Как норовистый скакун.
Налетает вскачь бурливо,
Бьёт наотмашь-наобум,
По щекам, замёрзшим лицам -
Вдруг позёмкой поползла!
Влажно, тяжко снег валится,
Залепляет мне глаза…
Вот замкнулся свод небес…
Пред туманными очами
Расцвела вдруг алыча мне,
Манит абрикос к себе.
Лилий сладостный изгиб
Жаждет уст прикосновенья.
Иней лилией налип,
Окна мёрзлые завея.
Лилий белых хоровод
Завертел круги метели.
А метель ревёт и рвёт
Их гризайли и пастели.
Рвёт Сарьяновских цветов
Натюрморты и пейзажи.
Рвёт атаками ветров,
Красит мелом, сажей мажет,
Мажет! Может быть, Сарьян,
Движим смертною тоскою
По тюльпанам и левкоям,
Сам низверг на холст буран,
Сам плеснул на холст метель,
И метель свилась с цветущим
Садом, заплетённым плющем,
Садом, закружённым в хмель.
Как же холодно! Мороз!
Как же жарко солнце юга!
Как всё странно заплелось
И скрутилось в узел туго.