Я в этой песне выставлен страдальцем.
Ну, так и есть. Ведь первая любовь.
Тогда я был таким неандертальцем,
Что до сих пор, как вспомню, стынет кровь.
И до, и после знал немало женщин.
«Чем меньше любим…» – так и не любил.
И их коварству был я не подвержен,
Но вдруг, влюбившись, обо всём забыл.
И из самца на время превратился
В щенка, бегущего на поводке.
Размяк. Зато стихами разродился.
С тех пор я с Музою накоротке.
Гудок. Гудок. Но не дождусь ответа:
Никак свою ты трубку не берёшь.
Любимая, скорей откликнись! Где ты?
Ты так совсем с ума меня сведёшь.
Час. Два. И три. Прилипла трубка к уху,
Скрипит уныло диском телефон.
Ответа нет. Но хватит ли мне духу
Прервать свой телефонный марафон.
Люблю,
Звоню,
Хочу
услышать голос милый твой.
Трубку подними,
к ней прильни,
вздохни,
ответь и будь всегда со мной.
Звоню опять, себя тем утешая, –
Мол, у подруг, иль задержалась вдруг.
Но тут в мозгу мелькает мысль шальная:
«А может, здесь замешан тайный друг?!»
Гоню такие мысли я, в надежде,
Что это – нервов воспалённый бред,
Что светишь ты, желанная, как прежде,
И что меня согреет этот свет.
Люблю,
Звоню,
Хочу
Увидеть облик нежный твой.
Трубку подними,
к ней прильни,
вздохни,
ответь и будь всегда со мной.
Будь со мной!
Конец мая 1994 г.