Слышен посвист запьянцовский:
Доннерветтер, господа!
Год 2 тысячи жыдовский
Навалился как ****а
Тигрой мрачной и небритой
Ухватил за глотку он
Стервеца, что выжрав литр
Лезет к черту на рожон
Кто же он - знаток кашрута
И мистических смертей?!
Фу ты, ну ты, ножки-гнуты
Новиковский - грамотей!
Дикий взгяд и звон медалей
Инфернальный бред в речах
Жив курилка и едва ли
В Англетерских скиснет щах
Не догнать ему лошадок
По-над пропастью во ржи
Так чего же он с досадой
Привиредливо брюзжит?
Прикрывая мерзлым лавром
"Родничка макушки плешь"
Он аллюром гонит карму
На ваганьковский рубеж
Уж приметил он полянку
И сугробы утоптал
Чтобы заслуженно, по-пьянке
Вознестись на пьедестал
Размышляет он толково
На миру - красна и смерть!
Рядом будут мэтры слова
Между прочим бронзоветь
Дело в общем-то за малым
Чтобы влезь в калашный ряд
Должен Макс своим сусалом
Бронзоветь сто лет подряд
А пока ему по силам
Степанцова чмокнуть в нос
(Макс его манерным пылом
Очевидно перерос)
Есть и грамоты на стенке
И зачотная рандоль
И по божецкой наценке
В ресторанах алкоголь
Только ангельского пенья
Не издаст пижонский рот
Нет у Максы вдохновенья
Чтобы прославить Новый Год
Скоморох зазря стремится
Стать нетленным задарма
Не застрелится девица
У евойного холма.
И Расейские поэты
Хоть и пили ого-го
С небеси наложат вето
На прописочку его