да ей было всё равно, что её исступленный взгляд путал людские суждения.
по идее она должна была быть влюбленной и улыбаться, улыбаться, улыбаться.
а была она грустнее, чем её будущий семидесятый день рождения
когда и хочется, но уже не может легко от земли отрываться.
люди с сочувствием смотрели и говорили, что значит не тот, кто нужен,
и всякие такие слова, до смысла которых многие из них ещё не дошли.
вокруг света за восемьдесят дней было бы проще, но мозг застужен
да и говорят, что этим летом города атакуют смертоносные клещи.
и если б кто-нибудь взял лопатку, лопаточку жёлтую из песочницы
и провел археологические раскопки первого слоя её организма,
то нашёл бы то, без чего жить не может и не хочется-
его - и перестали бы болеть суждениями-примитивизмами.
ах.
как хотела проникнуть в каждую клеточку его воротника неотутюженного,
но как-то холоден был его голос и зрачки полусуженнные
обещали на завтра недельный мороз по бледной коже.
господи, господи, гоооосподи-боже!
как-то были всплески волнительных изменений утренненго состояния
и так шумело сердце, что врачи кардиограммы штамповали стопками.
но по лестнице вниз спустилась быть рядом его жалкая мания,
а она всё время молчала и смотрела на него глазами робкими.
а хотелось сказать, говорить, тоннами выливать то, что её беспокоит,
но внутренний голос сонливо шептал: "всё равно не поймёт, так что не стоит".