В поля вонзившаяся мысль –
безжалостно, немилосердно,
как рельсы в лес, как вилы в сено -
торчит, откуда ни возьмись,
скелетом ржавого проката,
а то – цементной головой
над утесненною травой
как бы понурясь виновато.
Но мысль жива.
Ковшом времён
скрипит о берег, дыры роя.
Вот здесь задуман Вавилон,
здесь – Карфаген. Левее – Троя.
Я думаю.
Я углублён,
как лемех под изнанку дёрна.
За мной летят стальные зерна
и всходит проволочный лён.
Баржа земная тяжела –
уносит племя человечье,
угрюмой вечности дела,
её величье и увечье.
Огромны грохоты в порту.
И нависает великаном
бетонный памятник киту
над опустевшим океаном.