... Полчаса. Осталось всего лишь полчаса до того, как в сопровождении трех стражей древний, как папирусы предков, Та-Расех, казначей фараона, внесет в сокровищницу привезенные вчера из дальней провинции земли Кем мешочки с золотом - налог на урожай. А пока в полупустом зальчике со стеллажами темно и тихо. О, он не таился бы, если бы не знал о невидимом страже. Ге-баал, страшная пустынная змея, яд которой мгновенно мог убить и лошадь, а не то что щуплого воришку. Лишь Та-Расех, Ге-Таон, говорящий со змеями, мог войти сюда и остаться безнаказанным.
То, за чем ловкий худощавый вор забрался сюда, лежало на стеллаже, не так уж далеко от него. Конечно, сначала он позаботится о змее... Дерзкий пришелец вынул из-за пазухи шевелящийся мешок. Оттуда раздался протестующий писк. Мужчина развязал мешок и резко вытряхнул, направляя к центру комнаты. Писк усилился, и если бы кто-нибудь мог наблюдать за этой картиной, то он увидел бы пяток жирных сильных крыс, которые сначала застыли, не рискуя метаться по комнате. И тут страшное гибкое тело змеи стальной пружиной развернулось в воздухе и с влажным шлепком приземлилось в центр комнаты, а ужасная пасть схватила одного из растерянных грызунов. Остальные заверещали, и опомнившись, бросились врассыпную. Змея не кинулась за ними. Кому, как не ей, было известно, что отсюда нет выхода, ни малейшей щелки... она принялась заглатывать отчаянно барахтающегося зверька. Этим и воспользовался наш вор. За суматохой он ринулся к стеллажу и быстро рассовал по карманам несколько мешочков - как он знал, там находились очень, очень ценные вещи.
Теперь он мог спокойно двинуться обратно, и хотя он шел бесшумно, но уже опасался скорее стражи, чем змеи - ее пасть еще долго будет надежно занята поглощаемой крысой.
Из отверстия в стене спускалась тонкая прочная шелковая веревка. Не зря он столько времени готовился, изучал древние планы дворца, не зря он изучал его повседневную жизнь последних два месяца, наблюдая, высчитывая, и проверяя все укромные углы. В огромном древнем дворце вечно толокся народ, чем пользовался наш вор. Никто не знал лучше, чем он сам, о тех местах, в которые в один прекрасный момент он наведывался - всегда успешно. Затем он составлял план, проводил подготовку.
Во временя фараона Ак Тоб Ниаха дворец еще не разросся, здесь была кладовая при кухне, потому-то в стене подземелья сохранился большой ход, слегка наклонный, по которому мешки с зерном и прочую снедь загружали в подвал дворца. При многочисленных переделках желоб перекрыли плитой с улицы и со стороны комнаты, но не заложили мусором и кирпичом, как того следовало ожидать. Он долго бился над решением проблемы - как бесшумно избавиться от плиты в стене - она совсем не была толстой и массивной, но шум разбитого камня - не тот звук, который должен сопровождать удачное дело. Наконец, он решил этот вопрос. В верхний шов между плитой и потолком вонзился крепкий стальной кинжал, налегая на его рукоять и сильно упершись в нижнюю часть камня, он заставил его начать крен в свою сторону, а когда грань плиты уперлась в потолок, грозя закупорить проход, несколько резких ударов в нижнюю часть плиты окончательно заставили ее потерять расновесие и завалиться ему на руки. Будь камень толще, этот фокус бы не удался. На этот случай план у вора был, но он предполагал огромный риск. Хорошо, что архитекторы любили подробности и делали такие непонятные посторонним, но столь удобные ему расчеты на планах...
Поднявшись по веревке в проход, он поднял плиту и вбил ее на место. До прихода Та-Расеха еще оставалось около 20 минут, врядли он заметит пропажу, но такие вещи никогда нельзя исключать. Рассчитывать следует на худшее. Сейчас там, где в древности был один из внутренних дворцовых дворов, находился крытый бассейн для омовений. Сегодня там точно никого не должно быть - стояние двух из трех лун Шаптемара крайне скверно для общения со стихией воды, и в этот день у водоемов можно найти разве что самоубийц. На это он тоже рассчитывал.
Так и есть. Совершенно никого. Отжатый у самого пола мраморный бордюр так же сдвинут, где-то чуть слышно капает вода, а все помещение бассейна теряется в темноте, синеватой от тонкого и тусклого света луны Ингел, падаюшего из большой двери в маленький сад. Это рискованное место. У стражей нет поста в этом дворике - но обходя дозором стену соседнего внутреннего сада, страж заглядывал и сюда. Вор посмотрел сквозь стекло налево - стража не было. У него всего секунда, чтобы открыть дверь, закрыть ее и слиться с тенями стены. Это опасный момент - блик от стекла мог привлечь внимание стража, если он был неподалеку. Но обошлось.
Сейчас он входил в узкий маленький коридор. В нем он мог перевести дух - по-первых, за панно сразу слева его ждал потайной ход, по-вторых, в бассейн все равно никто не соберется, и тут риск был минимален. Вор нащупал на мозаичном панно четыре нужных плитки, замок легко щелкнул и он вошел в короткий проход. Здесь он стал повторять четырнадцатый куплет поэмы О походе Ахт-сет-уара. Этому трюку вор обучился давно. Он знал наизусть множество чеканных стихов парадных длинных поэм - каждый стих имел свою продолжительность и это позволяло без труда определять время. Начав дело, он начинал и читать про себя запланированные стихи, так что всегда знал, сколько прошло времени.
Сейчас он выйдет в длинный дворцовый коридор, в точности после того, как по нему пройдет дворцовый караул тронного зала, и несколько мгновений в перпендикулярно лежащем небольшом зале у них будет ритуал разводки часовых. Затем стражи пойдут обратно. Этот полукруглый коридор с полом, выложенным шахматными плитками, весьма длинный, а ведь ему придется пройти его весь, до того, как в конце он нырнет в маленький проход для прислуги. Приняв караул, стража пойдет в ту же сторону, выйдет из парадного прохода и попадет в приемную тронного зала. Это очень ответственный момент. Читая стих, он достал из кармана крохотную бутылочку с маслом и капнул на петли потайной двери - еще раз, на всякий случай.
Вор дочитал поэму, и услышал грохот бронированных сапог стражей по плитам коридора. Через десять минут Та-Расех войдет в сокровищницу. Он напряг слух. Стук сапог прекратился, стражи вытянулись перед своим начальником. Он толкнул дверцу, выскользнул и закрыл ее за собой, и тихо, вдоль стены, стал уходить вправо. Статуи и колонны у стены облегчали ему дело. Вот сейчас должен закончиться ритуал... Он короткий, чтобы солдаты не покидали свои посты надолго. Вор вышел к центру изгиба коридора, который был украшен нишей и аркой, а над ней находился большой полукруглый барельеф из фигур орлов, образующий карниз. Вор нащупал заранее захлестнутую за голову орла еле заметную, заткнутую за бордюр веревку, и держась за нее, легко, еле касаясь носками замшевых мягчайших сапог мрамора стены, буквально взлетел наверх. Он прижался к орлу, и замер, сливаясь в полутьме с очертаниями статуй. Вовремя. Из-за изгиба показалась стража, и производя ужасный шум, направилась к выходу. Сейчас, наверное, в барабан бей - никто не заметит. Но проходимец у статуи наверху позаботился и о том, чтобы не чихнуть из-за пыли - на его лице была тонкая шелковая маска.
Коридор для прислуги сейчас тоже должен был быть пуст. После развода караула Та-Расех отправлялся в сокровищницу, а простые обитатели дворца обязаны быть в молитвенном дворе - и это ему на руку. Обойдя слева тронный зал по коридору прислуги по узкой лестнице в конце, он должен подняться на второй этаж, а там его ждало спасение - в небольшом старинном камине дымоход вел прямо на крышу, на первый ярус, а там ищи его свищи.
Он уже дошел до камина, когда вдруг услышал голоса. Это заставило его похолодеть. Неужели все насмарку? Он взял себя в руки, быстро наклонился выпрямился в камине, ужом ввернулся в дымоход и замер. Голоса приближались. Это были две девушки. Совершенно очевидно, это не слуги - слугам точно досталось бы за отсутствие на молитве. Он не шелохнулся.
Леди стали обсуждать свои секреты, и казалось, это не кончится целую вечность. Вор, стиснутый в каменной трубе, едва дышал. Пот заливал ему глаза - от жары и напряжения. Все же хорошо, что он в маске. Наконец, болтуньи договорили и ушли. А ему пришлось ждать еще немного, чтобы убедиться, что кругом тишина. Он должен был покинуть дворец до того, как Та-Расех мог обнаружить пропажу, но черт возьми, кажется, он мог не успеть. Только бы не поднялась тревога, и только бы не потерять голову. Спокойно! Он еще ни разу не проиграл, не проиграет и в этот раз.
Он двинулся вверх по трубе и через томительных пять минут оказался на крыше первого яруса. Вжимаясь в камень, он свернул направо, долго полз вдоль затененной стены дворца, и наконец, в месте, где стена загибалась буквой Г, по водосточной трубе поднялся на второй ярус крыши, а там было уже плевым делом в укромном углу забраться на дворцовую стену и оттуда по веревке съехать в скалы. Отсюда ни нападения, ни воров никто не ждал, а зря, зря...
... Утро было ярким и предвещало жару. Фараон, проснувшись, совершил молитву богине зари Айо, затем слуга помог ему облачиться в драгоценные одежды. Сегодня был важный день. Он не спеша позавтракал, и так же не спеша отправился в тронный зал. Слуги склонялись в почтении, стража лишь наклоняла головы, придворные изощрялись в реверансах. Хорошо быть фараоном земли Кем. Хорошо... если тебе не мешают. Войдя в зал, Ант-Ар-На-Теп посмотрел на свою мать, которая восседала на кресле справа и чуть ниже его трона. Тяжелая прическа, гордое лицо, мрачные глаза. Нет, ты не уйдешь, не отдашь никому право вот так смотреть на этот зал из-под древнего балдахина, на котором раскинул крылья священный жук.
По законам страны, настоящей властью фараон обладал, лишь женившись и родив наследника. Или принцессу. Семья, отражение трех лун... если только нет рядом вожделеющей души, которой власть становится дороже сына - ведь пока он не женился, она единолично правит даже его дворцом. Ритуал предложения невозможен без дарения семейных драгоценностей - но их никто не отдаст без согласия царицы. Та-Расех стоял у кресла матери. Проклятый говорящий со змеями. Тебе тоже осталось недолго.
Ант-Ар-На-Теп сел на трон и приказал позвать Эста-Аниру. Его мать немедленно поморщилась. Вот она пришла, Эста... злая, сильная, и так хорошо понимающая его, Ант-Ара, вот кто смог бы противостоять его мамаше. Сколько вызова в ее черных глазах. Если бы...
- Эста-Анира станет моей женой - голос Ант-Ара был неожиданно властен. - Принесите свадебные драгоценности.
- Я запрещаю - равнодушно сказала мать. Но фараон следил лишь за лицом Та-Расеха. Оно слегка дрогнуло.
- Значит, нет?
Юный фараон, стройный, ловкий мужчина - улыбнулся, и достал изза пазухи мешочек.
- У вас ничего не пропало, Та-Расех? Мне кажется, или вы перестали справляться со своими обязанностями?
Сердитое лицо Эсты оживилось. Язвительно улыбаясь, фараон сошел с трона, нарочито медля, одел на ее шею богатое ожерелье, застегнул пояс, положил на волосы драгоценный венец. Змеиное торжество сверкнуло в наглых глазах женщины семьи Аниру.
Фараон обернулся посмотреть на другое лицо. Матушке впору было звать лекаря - но ничего. Ей еще предстоят долгие годы мыслей о тщете бытия... Та-Расех утешит ее - вон он в каком изумлении всматривается в лицо наследника династии. Лицо фараона ничего не выражало. Ты уже догадался, старик?
Этот зал, этот дворец, этот трон... да. Я украл его.
Семнадцатый стих поэмы о третьей луне, и надо резко отступить.
Кинжал ударяется о плиты...
Я - вор. Но ты - ты никогда не поймаешь меня.