Для истин не/божественных - земных довольно слов;
Для прочих - есть лишь краски невозможного оттенка.
По тропке погружения - белёсо - цепь шагов
(Полётов ало-маковых?) - из памяти застенка...
По вьющейся змеёй дорожке следуешь за мной -
В замшелый омут валунов в резном венке гвоздик...
Ты - жертва осторожности: вторичной и земной,
И я... Кто - я? Я - реалист, что думать не привык.
Затих в янтарном свете город - слёзная смола
Стекает с обручальности орбит пушистых сосен...
В последние часы заката девственно-жива
Картина смертности всего - под микроскопом Осень...
Тебе приятен шелест книг? А мне - Ты обернись:
Звенит смех глупых малышей, упругий звон мяча,
Который белым яблоком любви взлетает в высь -
Куда-то к горизонту алой смерти-палача...
Что стоят развороты фолиантов золотых,
И росчерк виртуозный обагрённого меча,
Когда всё рушится дождём в слепых руках моих,
О нежности продления мгновения крича?...
Для истин человеческих богам довольно снов,
Не преступающих порог экзальтики застенка...
Светает... На траве - ленивый ливень жемчугов...
На небе - лунный вальс лилейно-алого оттенка...