Накатилось горькое несчастье,
Вся деревня руки развела –
Попыталась отравиться Настя,
Предпоследний дом в конце села.
Умница, красавица, хозяйка,
Дети, муж. С чего не пожилось?
Вот теперь попробуй, угадай-ка –
Что у них там, в жизни не срослось.
А через неделю две соседки
Принесли безрадостную весть:
- Мы к Настёне ездили со Светкой.
Облдурдом. Палата двадцать шесть.
Доктор говорит что излечимо,
Страшного мол нету ничего,
Говорит, что это от интима,
То-есть от отсутствия его.
За Настёну, веришь-нет, обидно,
Да и нам самим уже невмочь.
Вот пришли просить… Хоть очень стыдно…
Сможешь ты... с интимом нам помочь?
- Женщины! У вас, что крышу сносит?
Тут ведь смертью пахнет за версту!
- Мы не будем досмерти матросить,
Мы, когда совсем невмоготу.
- Да причём здесь это! Вы поймите –
Вам мужья такого не простят.
Да и мне… Нет бабы, извините,
Мне уже давно за шестьдесят,
Егозить - на это надо силы.
Я уже такого не могу.
- Ох, не надо скромничать, Василич!
Мы ведь не останемся в долгу.
Мы ведь можем за твои услуги
И полы помыть, и постирать.
- Значит я, по-вашему, безрукий?!
Вроде не собрался умирать.
- Слушай Серый, это всё неважно.
Ты ведь знаешь - мы не из ****ей.
Жить то, страшно. Понимаешь – страшно.
Да не за себя, а за детей.
Вон Анастасия - ангел прямо,
Хоть пиши святое житиё,
А мужик не тяти и не мамы.
Пьёт! Остались двое без неё.
Хорошо хоть помогли соседи,
Ольга их к себе взяла пока.
Ну а вдруг у Ольги крыша съедет,
Третий год живет без мужика.
И от наших тоже толку мало.
Променяли семьи на вино!
Настоящих мужиков не стало,
Импотенты все давным-давно,
Ни один как следует не вспашет
И не приголубит от души.
Нету мужиков в деревне нашей.
Алкаши всё, Серый. Алкаши!
Из–за них и жизнь проходит мимо,
Тут не до любви, не до страстей.
Нет не только этого... интима,
Нас ведь не считают за людей!
С раннего утра горбатишь спину,
К вечеру уже без задних ног.
Держат за рабочую скотину,
Хоть бы словом кто-нибудь помог.
С этой жизни мы сопьёмся сами.
Лучше бы нам вовсе овдоветь…
- Господи! Захлюпали носами!
Погодите бабоньки реветь…
Стойте… Ну не плачьте, если можно…
Ну, ей богу хватит голосить…
Я не знал что всё так безнадёжно.
Дайте-ка чуток сообразить…
Если я сейчас скажу вам: - Леди,
Дескать, обойдетесь без меня –
Некрасиво. Мы всю жизнь соседи,
Мы ведь даже дальняя родня.
Мы же с вами вместе бедовали.
Я запомнил добрые дела –
Как вы чем могли мне помогали
В год, когда Катюша умерла…
Может не такой уж я и древний,
Может быть смогу утешить двух.
- Серый… Нас почти-что вся деревня…
Не считая девок и старух.
Бабы на селе давно устали
Им уже немил весь белый свет.
Тут Настёна… Мы в сердцах создали
Свой подпольный, бабий комитет,
И к тебе. Ты добрый, ты поможешь
Нас от этой участи спасти.
Ну а если ты уже не сможешь,
Значит просто некуда идти…
Вот такая ёшкин-кот дилемма.
Как я этих «вилок» не люблю!
Откажусь - обижу полдеревни,
Соглашусь - другую оскорблю.
Мужики не извинят. Припомнят.
И как пить-дать пустят петуха.
Я подумал… И решил исполнить
Тяжкий подвиг свального греха.
Мне во многом помогли соседки,
Подсобили организовать
Связь, посты, прикрытие, разведку,
Будто бы собрались воевать.
И пошло в деревне на поправку.
Во дворах порядок и уют.
В клуб придут, усядутся на лавки
И на трезву голову поют.
К вечеру деревня пахнет сдобой,
Весело колодцами скрипя.
Мало человеку нужно чтобы
Человеком чувствовать себя.
Так вот, попирая все основы,
Восемь лет без малого блудил…
Но зато все живы и здоровы,
И никто в дурдом не угодил.
http://stihi.ru/2010/06/02/2029