Заснежил цветом тополь с утра,
Томность жара входящего лета,
Майский жук прилетел вдруг вчера,
И жужжаньем его я согрета.
И шуршать в коробкЕ - не умри!
К уху крепко – корябчатый скрежет,
Словно в юность лететь до зари,
К древу жизни, в цветущую свежесть.
Вся Москва в тополином пуху,
По асфальту шарами катает
Ветер… память о детстве в снегу,
Где себя каждый помнит и знает.
Черный памятник Пушкину спит,
За спиной кинозалы в молчаньи…
Только в Сытинском рынок бурлит,
Опьяненный гулом признанья.
Вспомнить дом в Богословском, дворы.
Побродить к Патриаршим, по Бронной,
Дух Москвы, центра, в сердце – внутри,
И в душе, что к романтике склонна.
Пух легчайший кружит белизной,
На ресницы стремиться причалить.
И зарадужить небо слезой,
Улетевшим и прошлым изранить…
Гусеничной повисла серьгой
Тополиная «ягода» лета.
Неразлучна с июньской судьбой
Белопухлость воздушного цвета.
Тополиная снежность – июнь.
Память зрелости тает – не стает,
Головой, поседевшей, как лунь,
Жизнь твою, как по книге, листает…