Желторотое солнце жуёт колоски,
Поле изнурённо вздыхает,
Глухое эхо всасывается в виски,
Зелёная рябь алый шар округляет.
Нежно ступает девичья нога
На светящиеся материи,
В ушах белой лошади дремлют луга,
Сотканные первозданными лентами.
Нектар вьётся из лисьих глаз,
Янтарем рассыпаясь в подножии
Гор, овеянных взглядом тюльпанов и фраз,
Слетающих с холма в невесомости.
Не дышит мерцающий камень в воде,
А лишь пузыри испускает,
Стекают истлевшие вихри к слюде
И восьмёркой бегут, спотыкаясь.
Ничто впитало в себя провода,
Запуталось в электричестве,
И упало глухое ничто в никуда,
Зацепив ничем старый маятник.
Зазвенел механизм, закряхтел и уснул,
Закружилось лицо недовольное,
Маленького крота медью спугнул,
Сделав па уж больно фривольное.
В приозёрную рощу упало ничто
И зубами скрипит ничейными,
Над безмыслием белым солнце взошло,
Обжигает ничто поцелуями.
В пустоту его неактивности
Вталкивает оранжевое лучи тяжёлые,
С железа кованные и апельсина
Сетей раскрашенных и багровых.
Вносит сутулые изменения
В структуру пустой безграничности.
Питайся, глупец, его излучением,
Листая рёбра веков для приличия.