Елена ходила по блошиному рынку в Лунде, что устраивается в погожие дни на улице Южной Эспланады, и сама на себя поражалась: чего это вдруг она так последнее время на шведов ополчилась. За каждым их действием только негатив видела, как пелена на глаза упала. Добрые они все-таки и очень доброжелательные в массе своей, с сочувствием и пониманием относятся к человеческим проблемам, всевозможным катаклизмам и к разного рода инаковости. Многим бы другим пожелать такого терпения и понимания, некоторым из нас этого явно не хватает. Купила все самое необходимое в хозяйстве по баснословно низкой цене, просто по бросовой, можно сказать. Например, за комплект постельного белья отдала 25 крон, не нового, конечно, но очень чистенького, аккуратно выглаженного и даже бантиком перевязанного, что ее больше всего умилило. Она поэтому у той шведской бабушки, три комплекта приобрела, на случай, если кто в гости все-таки к ней решит нагрянуть или вдруг кто из местных подруг решит переночевать. Да и потом отвыкла она от российской скудости и аскетичности, а что касается комфорта, то к хорошему легко и быстро привыкаешь, ощущаешь болезненно его отсутствие. В процессе совместной жизни Елены с ее норвежским мужем стало нормой, что в доме всегда есть миллион всяких нужных и ненужных мелочей. Все ходила и думала: живет, фактически, тоже за счет тех же самых шведов, пусть на их шведском дне, без всякого статуса в глазах местных русских, но такое дно, пожалуй, лучше будет, чем среднестатистическая жизнь среднестатистического россиянина. Даже утюжок антикварный приобрела по сходной цене в 50 крон, а у соседней с утюгом женщины, примерно её же возраста, удалось приобрести много разных всяких, даже новых, футболок и маек по 5 крон за штуку. Полячка пожилая тоже пошла ей на уступки в цене с летними сумками, поясом и серьгами, не особо даже торгуясь и все это с улыбкой и вежливостью. Тоже чувствуется, давно здесь прожила, переняла сходное шведскому отношение к людям. И с матрацем чтоб стелить на балконе, подушками и полотенцами разных форматов Елене тоже повезло несказанно, купила у одной шведки по очень сходной цене. Совестливые они очень – лишнего не возьмут, это качество тоже всегда очень импонировало Елене в них. Квартира, которую она сняла на летнее время, находится благо поблизости, не надо тащить приобретенный так удачно скарб через весь город на себе, даже если и с автобусом, все равно пришлось бы преодолевать приличные расстояния пешком. Хорошо, удобно жить в центре!
Днем Елена отправилась в соседний городок, где с периодичностью примерно раз в неделю собирается русско-шведское общество, в которое она влилась только недавно, но уже успела прикипеть всей душой. Только вот русская молодежь ей в тот памятный вечер совсем не понравилась, чувствовалась какая-то странная напряженность на протяжении всего мероприятия, почудились ей какие-то перешептывания, переглядывания между собой, но она решила, что ей это именно показалось. Ей в последнее время часто казалось, что реальность и вымысел почему-то внезапно стали меняться местами, а особенно после спокойных и планомерных увещеваний Даши о Ленином неадекватном восприятии действительности, она стала еще более осторожной в своих высказываниях, выводах и приоритетах. Поэтому первое, что она постаралась сделать в этой натянутой атмосфере – это абстрагироваться и дистанцироваться от вновь поднимающейся из глубин души странной тревоги, а заодно и от негативных мыслей. Она постаралась настроить себя позитивно, тем более это было не трудно при общей доброжелательной атмосфере. Были прочитаны две лекции на одну и ту же тему о славном городе Санкт Петербурге, первая – очень пожилой шведкой Агнетой, а другая – молодой или относительно молодой русской Зариной. У шведки чувствовался большой опыт в прочтении лекций, правда, сама лекция оказалась скорее о пушкинских местах в Питере или самом Пушкине, с некоторыми ляпами, но на хорошем университетском лекторском уровне. У Зарины лекция была довольно занятной в плане своей легкости и наглядности, она оказалась рассчитанной именно на непритязательность и унификацию вкусов, легкий настрой и такую, интересующуюся туристскими достопримечательностями города на Неве аудиторию. В ней присутствовала и очень краткая история города, показаны отдельные занимательные современные скульптурки, и была привязка к Швеции в виде короткого рассказа об Альфреде Нобеле, даже юмор промелькнул в определенной степени, возможно не совсем понятный шведам, но главное лекция сопровождалась диапозитивами. Поэтому именно вторая лекция прошла на ура по всем параметрам у русской части российско-шведского общества Винт, реакцию шведов ей не удалось уловить, отвлекшись опять на разговор с Кириллом, бывшим одноклассником ее дочери по группе русского языка в шведской гимназии. Что не понравилось Елене в этот раз в поведении молодой части этого общества, что гуртовались они от шведов до неприличия обособленно, а под конец Зарина, дама амбициозная во всех отношениях, допустила безличное местоимение среднего рода в адрес Кирюши. Елена просто растерялась сначала от такой показавшейся ей беспредельной жестокости и презрения со стороны этой весьма самоуверенной особы и вообще решила, что ослышалась, но та даже добавила какую-то дополнительную реплику, что ошибки насчет «оно» быть не могло. Только она своей ученице Саше расхвалила данное общество Винт, какие они все интеллектуальные и душевные, как тут же получила в ту субботу «на орехи». Александра здесь большей частью дома сидела, напуганная первыми общениями со своими русскими сверстниками и чуть младше нее девицами. Но в их общении зависть, видимо, присутствовала полной чашей к Сашиному «благополучному» положению, то есть к удачно выбранному мужу. Мало того что датчанин, а датчане в восприятии большинства здешних русских дам – более состоятельные, так у него еще и высшее военное образование за плечами, и работал он на серьезной должности в посольстве Дании в Москве, когда они познакомились.
В Заринином презрении к Кирюше, однако, было нечто большее, чем обыкновенная бабская зависть непонятно к чему, в нем было именно презрение к любой инаковости и то же стремление раздвигать всех локтями при движении к собственной цели. Вообще Елена невольно сравнила ее со шведкой Йоханой, администратором в шелторе, где ей довелось провести три первые месяца после разрыва с норвежским мужем и которую она ненароком, похоже, обидела. Навскидку, Зарина с Йоханой примерно одного возраста, и такое спонтанное сравнение девушек между собой было явно не в пользу русской барышни. Обе они энергичные, напористые в своем стремление занять достойное место под солнцем и успеть все в этой жизни. Но у Йоханы присутствует все-таки по большому счету человечность и определенные знания человеческой психики, даже если взять ее поступок купить дорогие и ненужные, на взгляд Елены, вещи для молодой турецкой мамаши. Пусть не практично, не обдуманно, не на свои деньги, но от чистого сердца и с целью реальной помощи как материальной, так и психологической. У Зарины же, похоже, все стремления направлены на скорейшее продвижение и выдвижение себя любимой и неповторимой, подавление и подчинение себе окружающих, менее расторопных, менее инициативных или менее опытных в житейских вопросах. Как бы там ни было, отношение ее к Кириллу, вообще ни в какие рамки не вписывалось, у нее явно не было никакого сострадания, понимания или снисхождения к его необычности, неординарности. Первый звоночек на этот счет прозвенел однажды в одном из ее писем к Елене, когда они обсуждали один неприятный инцидент в Винте, и Елена поделилась предположениями Кирилла в отношении произошедшего. На что ей Зарина тут же эмоционально ответила: «Да что ты вообще его слушаешь!» Вопрос был явно гипотетический, да и Елене совсем не хотелось переходить на личности и обсуждать, кого бы то ни было за глаза, она вообще это не любит делать, а если и делает, то отвечая на конкретно поставленный вопрос. Она постаралась приглушить ненужные эмоции, тем более в тот момент было много других чувств и проблем, чтобы придираться к невзначай брошенной фразе.
Сейчас ей пришлось столкнуться уже с неприкрытым хамством Зарины в отношении Кирилла лицом к лицу, и это кардинально меняло дело, но так как никто из многочисленных присутствующих не среагировал на этот выпад, она решила, что это мог быть всего лишь ляп.
В отношении к самой Елене со стороны Зарины произошли тоже какие-то явные метаморфозы, она вдруг тоже стала ощущать несколько осторожное, но все равно неприкрытое противостояние, а иногда и хамство в свой адрес со стороны этой самонадеянной девушки. В этот раз она решила расставить для себя точки над и, проверив, что же за всем этим стоит, ее собственная впечатлительность и надуманность или нечто другое. Она, как и все, притворилась, что не услышала этой уничижительной фразы в адрес Кирюши и пошла вместе со всеми, хотя обычно избегала всяческих походов в кафе или рестораны после подобных мероприятий. Раньше она была ограничена в средствах со стороны мужа, теперь она сама была вынуждена правильно вытраивать свои приоритеты, чтобы опять не остаться на мели в плане денежных средств. Месяц подходил к концу, следующее поступление денег ожидалось в понедельник, а в кармане еще была наличка с прошлого месяца, так что она решила поехать погулять в этот раз с молодежью. Тем более, что со шведской и американской молодежью ей довелось погулять за время своего затянувшегося студенчества, а с российской молодежью как раз теперь предоставлялась такая возможность. Правда сразу же возникло множество неувязок: вроде бы они собирались ехать к кому-то домой, как ей показалось из обрывков разговоров, а потом вдруг речь пошла о Малой площади. Для Елены было важно не место, а само действо и отношение этой самой молодежи, оказавшейся внезапно под командованием Зарины. Сама Зарина пришла в какой-то неописуемый восторг, получив множество комплиментов после лекции, а может быть сказывалась некая влюбленность в одного из русских парнишек. Со своим шведским мужем она тоже как то вдруг скоропостижно развелась совсем недавно и, подобно Лене, усиленно искала подходящую квартиру, к чему в сущности и свелось их последнее общение через интернет-почту. Когда в этот вечер перед лекцией Елена пыталась поделиться своей радостью насчет своей летней резиденции, Зарина вдруг ее резко оборвала на полуслове, сказав, что она ей все это уже рассказывала. Это было удивительно, потому что Лена точно помнила, что ничего, кроме может быть самого факта переезда, не говорила Зарине, но раз подобный рассказ каким-то образом раздражал, она не стала развивать тему. Возможно, еще сказывалось волнение перед лекцией у Зарины и Елена решила для себя, что как раз в неформальной обстановке легче будет рассеять множество своих сомнений, появившихся у нее на счет этой девицы.
Кирюша сделал еще одну слабую попытку у гаража поехать со всеми, но Зарина еще раз однозначно показала, что у нее нет места в машине для него. Хотя, как выяснила потом Елена, место было, председатель Винта не ехала на эту вечеринку с молодежью, она лишь открыла гараж, то есть в машине вполне мог бы поместиться и Кирилл. В машине Зарина стала требовать, чтобы ей говорили куда ехать, Лена приняла это на свой счет и сказала, что не может ей помочь в этом вопросе, потому что сама плохо знает город без карты. На ее вежливые объяснения та заявила, что ее никто и не спрашивает, и что если она будет встревать туда, куда не надо, ее вообще высадят на Большой площади. Лена благополучно проглотила и этот нонсенс, решив, что видимо, придется вживаться в современные молодежные шутки и прибаутки, точно так же как она долго привыкала к Сорокинскому черному юмору. Но, не проехав и 500 метров, Зарина остановила машину и велела всем идти в магазин за продуктами, Лена опять решила, что она что-то ранее упустила из их предварительного разговора и договоренностей. Поэтому она молча последовала за другими в близлежащую ИКУ, и только там, когда они остались наедине с Зариной спросила, что именно им предстоит покупать. На что та опять-таки прямолинейно заявила, что ее, Лену, это никоим боком не касается, что они после площади едут на вечеринку в Сведалу. Последующих вопросов, которые сами по себе напрашивались, она слушать вообще не стала, лихо развернувшись на каблуках и гренадерским шагом направившись набирать то, что она запланировала. Лена тоже после этих слов, внесших полную ясность в суть происходящего и убравших прочие сомнения из ее размышлений, развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к выходу. Одно для нее так и осталось загадкой, для чего надо было ехать на Малую площадь, когда вся остальная молодежь, судя по всему, уже благополучно уехала в Сведалу – видимо избавится от ненужного балласта в ее лице.
Давно Лена не испытывала таких чувств «старой калоши» как после этого внезапного, однозначно грубого разговора с Зариной. Но подобное отношение в смягченной форме она уже не раз встречала и со стороны той же Йоханны или в том же салоне-парикмахерской на углу, поэтому не «факт дискриминации по возрастному признаку», как это называется в Швеции, возмутил ее, а именно само хамство со стороны этой самонадеянной и, получается, по сути недалекой девицы. Что делать, скажет читатель, ведь мы живем в новую эпоху, с новым мироощущением и новыми спонтанными проявлениями человеческой сущности. На что мне хочется тут же возразить, ведь никто не исключал из этой новой эпохи элементарных человеческих качеств: доброту, отзывчивость, предупредительность, понимание и т.д. и т.п. Наоборот, эта эпоха вместе с большей свободой и всевозможным смешением стилей, времен, наций, языков, всего, чего можно, принесла с собой и больше ответственности не только за себя, но и за других. И шведы, кстати, а возможно и все скандинавы, как никакая другая нация довольно правильно и неплохо уловили все эти веяния современного мира, не смотря на свою кажущуюся провинциальность и наивность. А у нас, русских, возможно из-за наших вечных имперских амбиций, получается опять какая-то однобокость при восприятии новой ситуации или в собственной оценке происходящего: сплошные требования к другим нациям и никакого усилия над собой понять и принять чужой менталитет, чужую инаковость или чужие проблемы.