Мне не больно, - шепнуло дерево,
расколовшись под грузом ветхим.
"Этим небом судьба отмерена",-
в такт вздохнули устало ветки.
И упало сухим валежником,
для костра растянувшись пищей,
а весной расцвели подснежники
и собрал их в корзину нищий.
"Это слёзы уставших путников",-
бормотал он, сбиваясь с такта.
Чернота подмигнула спутником -
шёл конец сто седьмого акта.
Балалайкою небо взвизгнуло,
скоморох нам пропел куплеты.
От тоски что-то сердце стиснуло -
это просто смеялось лето.