Когда я - весь такой крутой - в деловом с иголочки,
Когда зачесан-зализан - волосок к волоску,
Свеже выбрит и пахну тем, о чём подозревает тайно
Моя корпоративно-случайная визави,
Нервически свинче-развинчивающая
Свой сувенирно-подарочный “Паркер”,
Периодически обнажая золотую спираль резьбы.
Посверкивает вульгарно зубик со стразиком…
И хоть бы разик, хоть глазиком… Хотелось бы...
Ей… Да и мне, пожалуй… Теперь уже да…
Загар на щеках истекает в дар –
Удар ниже пояса – стойкий румянец…
И я – 100% за! И мадам моя тупит глаза -
Выдыхает согласие с концепцией, изложенной в документах -
Сморгнула момент сомнений, слизнула глянец
Перло-малиновый с пухлой губы…
Впрочем, если бы да кабы…
И вот они - всполохи чёлки и тетрисы складок лилово-бязевых
Переливаются сбивчиво за прираспахнутыми пиджачковыми лацканами,
Фиксируя вдохи интимного кружева…
Пережидаю чуть больше нужного,
Купирую крохи – её яростный взгляд-капкан –
Наждачка та ещё – пресекающая
Вдруг, сквозь пожатие рук,
Священнодейственный акт – мой извечный недуг -
Сканирование, синхронизирование и архиварование с пристрастием
В долгосрочную память мякоть, ласковость
Точёных колен,
Стянутых лаково шалой кофейной лайкрой…
Ах, как же яркорно... ярко норовит она!
И не желай лакомее!!!
Карай! Лакай деловой покрой!
Не лакей же ей! Не жалей кроме...
Да и встретимся ли когда еще? После
Того, как впитавшие по полтора часа из жизни каждого,
Не отходя от кассы прекрасного около-возле,
Презентовали друг другу друг друга в бонус
К подписанному контракту – вскользь, опрометчиво, спазменно… звёздно!
Да и узнаешь ли ты меня?
Когда я – первозданный Адам – три недели спустя,
Извлеку себя из потустороннего небытия
Тайги, заброшенных городов и баз,
Бункеров, катакомб, нерабочих генераторов лунных и солнечных фаз…
Где вспоротые балгаркой диафрагмы люков ангарных зияют тьмой –
Вечной темой сорванных пломб в безначальности подземелий…
И я – немытый… немой… не твой – ничей…
Смутный призрак тоннелей, сын полярных ночей
И принципиального неприсутствия человека, подобного человеку...
Пресыщенный пафосной истиной артефактов ушедшего века…
Когда я, орущий в пустоту позабытые звуки,
Обрушу на тебя, в тебя тело своё безраздельное, погружу в тебя руки…
Полыхая недельным пОтом –
Тленом под-надземелий, тайгой и болотами…
Плотно-плотно притиснусь, пропишусь в твоём запахе…
Погрязну разом, кану в алую мягкость халата,
Проистеку в твои вены военнопленным проекции бессознательного,
Вытесню старую песню о главном -
Эту славную спесь твою великосветскую,
Переварю под себя атом за атомом,
Как есть в жесть скую, атакую,
Перелатаю-залапаю твое прошлое своим настоящим -
Энергетически воспарившим – восставшим из пост-сов.-инферно…
Хотя, с общепринятой точки – наверное…
Неимоверно и объективно – безэстетически падшим...
Ниже уровня плазменных недр Земли…
Же ву зем…
Ой ли, ой ли…
Выживу ль… зияя ясным... нет ли?
Же ву зем…
Так скули же, вой, моя дважды случайная визави!
Зови маму! Бога! Душу! Чёрта! Лешего!!! Зови! Зови!
Хотя, конечно, прости сердечно – леший здесь уже…
Пусть на миг всего, на ешё… на ешё раз… навечно!
Свяжет пальцами в саже, несмываемой даже
Пеной твоей ароматизированной, разнежит, разглаживая
«Ещё» твое сучье, хрипло-певучее…
Стиснет сталью запястья твои, вольно осаживая,
И, как ласковая волчья мать цепляет пастью кутёнка,
Вопьётся яростно, не таясь, в лучащую шафраны аэрозолевые
Полированную матово-персиково-карамельную холку…
Холодок к холодку…
И лезвие сердца – по линии жизни!
Пушок терпкий - подшерсток шёлковый мягонько слизываю,
Отпыхиваю жареным выдохом-куревом
Вязко-каштановые капризные пряди…
Простишь ли себя-меня, позовёшь ли ещё? И приду ли, в бреду блуда ради…
О, Боги мои, антично-меркурьи!
О, мои томные, бутично-салонные ****и!!!
05/06/10