из 3 книги "время жизни"
… Шесть стальных болтов одновременно подло вонзились в наши тела. Страшная боль раздробленной берцовой кости заставила меня упасть в грязь вместе с Арту-ром. Сканирование объектов, ставших причиной наших ран, выявило тех самых легкораненых субъектов с дубинками. Они, заняв выгодные позиции на крышах, с тяжёлыми арбалетами в руках, ждали ответной реакции, готовясь, в случае нужды, стрелять прямо в наши головы.
«Все живы? Что делать будем?» - мысленно спросил я друзей.
«Домой!» - общий фон ответа был понятен, если не обращать внимания на впол-не естественные слова глубокого раздражения, выраженные в очень грубой форме на родных языках моих спутников…
Мы перенеслись обратно. Здоровыми и переодетыми, согласно нашей основной эпохе, в то место, откуда стартовали, чуть-чуть сделав поправку во времени, необ-ходимом нашим дорогим чадам для насыщения.
Шурочка приветливо улыбнулась, и сразу же её лицо стало немного испуганным.
- Доигрались, голуби мои. Что опять произошло? Рассказывайте или лучше… - она не закончила фразу и обратилась ко мне по ТП связи.
«Откройся!».
«Сглупил. Смотри».
После небольшой паузы, во время которой подобный обмен информацией про-изошёл между всеми супругами, Патриция выразила женское мнение о нашем по-следнем приключении:
- Когда Вы повзрослеете? Всё, как дети маленькие, играетесь.
- Никогда они не станут взрослыми людьми, и поверь мне, подруга, в этом са-мое большое наше счастье, потому что они никогда не станут и серыми, унылы-ми брюзгами, ворчащими по поводу бытовых мелочей, - улыбаясь мне, сказала Шурочка.
- Кстати, о «бытовых мелочах», может, пообедаем? - спросил я, когда все пары разошлись по своим комнатам.
- Не накормил вас Леонардо? Ах, какая жалость, могли бы потом всю жизнь хвалиться, что на «короткой ноге» с Великим художником.
- Женщина, знай своё место: «Kinder, Ktiche, Kirche» - так, кажется, говорил Бис-марк.
- Наконец-то я тебя поймала на неточности! Милый Всезнайка, эту знаменитую фразу произнёс немецкий император и прусский король Вильгельм II Гогенцоллерн. Именно он определил круг достойных занятий для немецкой женщины: «Kinder, Kuche, Kirche, Kleider - дети, кухня, церковь, наряды». Не дурак был этот последний император, понимал, что и наряды являются важным занятием для женщины. Это Вы, мужчины, в своём стремлении насадить везде патриархально-домостроевские отношения, укоротили его фразу до трёх «К».
Она посмотрела на меня взглядом целомудренной девы и закончила свою обли-чающую речь невиннейшим вопросом:
- Что желает мой Господин увидеть на своём обеденном столе?
- Господин желает увидеть на своём столе стриптиз в исполнении Елены Рабе-нек и Ольги Десмонд.
- Любишь старину? Поверь мне, мужунька, эти ученицы возлюбленной Есенина были любопытны только своей смелостью. Сейчас любая девушка в современном стриптиз-баре исполнит танец гораздо интересней. Ты действительно хочешь по-смотреть на голую женщину или всё же пообедать?
- Давай соединим два желания и пообедаем в шикарном стриптиз-баре где-нибудь в восточной стране. «Танец живота» - именно эта разновидность женского обольщения, которая мучила меня своей недостижимостью в те уже далёкие дни, когда я был просто штатным экономистом в фирме твоего отца…
- Вот и скажи, что случайностей не существует, - сказал я Шурочке, указывая глазами на наших «милых проводников» в мир эльфийской Осени.
Александра с кровожадным интересом улыбнулась двум растерявшимся товари-щам по планируемой всепланетной резне.
- Что же Вы, дорогие нелюди, сели так далеко, - сладким голосом обратилась она к эльфам, - прошу за наш столик.
Патхэв и Авитех медленно подошли к нам и сели.
- Значит, не по нраву вам, ребятки, жить среди людей? Мечтаете большую драч-ку устроить и, сидя в первых рядах, весело наблюдать, как брат брата убивает? Может нам тоже на смертельную битву посмотреть, Игорь? Пусть на сцене вместо этой толстой тётки в шелках наши добрые эльфы поединок устроят, а мы поапло-дируем и того, кто из вас двоих живым останется, домой отпустим. Как вам моё предложение? Нравится?
- Пощадите, Могущественный, - взмолился Патхэв, - мы больше не будем, можем слово дать.
- Авитэх, а ты почему молчишь? - спросил я, - согласен со своим старшим, тоже слово даёшь?
- Нет, - сдержано ответил более молодой эльф, - не вижу в таком обещании смысла. Вредить вашему роду - наша основная задача, лишиться цели - всё равно, что стать мёртвым.
- Да, интересно, - протянул я, - может, ты и решение найдёшь, которое всех уст-роит в данной ситуации.
Бросив взгляд на своего старшего товарища, Авитэх, ответил:
- Есть решение, оно требует только вашей доброй воли и снисхождения.
- Огласи, пожалуйста, только не торопись: мы сюда на часик забежали, раз-влечься. Кушай, милая, - обратился я уже к Шурочке, - не отвлекайся на пустяки, сейчас будет очень красивый номер.
На сцену вышла молодая рыжеволосая девушка и приковала к себе взгляды все-го зала. Танец? Нет, это была песня страсти! Каждый мускул её тела звучал, сло-вом-призывом измученной ожиданием плоти. Никто в зале не мог оторвать глаз от небольшой площадки, где пронзительно звучал обнажённый до предела крик души, истерзанной памятью. Она горько рыдала, всем своим телом оплакивая без-возвратную потерю того, кто, однажды разбудив её для упоительной неги слияния двух в одно целое, бросил, навсегда забрав её сущность - Любовь…
Красный свет, направленный на танцовщицу в затемнённом помещении, создавал иллюзию живых языков жаркого пламени, которые, вспыхивая в одном месте, гас-ли, чтобы вновь, через секунду, ярким огнём загореться в противоположном углу сцены. Последним аккордом барабан-соло исполнил нечто феерическое. Обнажен-ная девушка бессильно замерла в позе, настолько недвусмысленной, что, не вы-держав внутреннего напряжения, все зрители этого чуда, произошедшего сейчас на их глазах, и мужчины, и женщины, с мокрыми от слёз лицами, сорвавшись с мест, побежали к сцене, желая убедиться: человек перед ними или воплотившийся в танцовщицу сам Демон Страсти…
Взглянув на Шурочку, я увидел на её лице выражение восхищения, смешанного с недоумением.
«Кто она?» - спросила она меня по мысленной связи, - «Откуда явилось это чу-до? Ещё никогда в жизни я не видела подобного полного владения человеком своим телом».
«Человеком?! В этом ты ошиблась, милая, это не человек, она - эльф! Двое её друзей-любовников попали в неприятную ситуацию, и надежда на талант Эйдорэ стала той соломинкой, за которую они уцепились со всей страстью утопающих».
«Эйдорэ... Очень красивое имя. Может, простим гадов?».
«Как хочешь, любимая».
- Итак, Авитэх, мы готовы выслушать ваше предложение, - сказал я уже явно приободрившемуся эльфу.
- Снимите с нас власть Острова Эльфов! - выпалил он своё, давно подготовлен-ное, решение.
- Интересное предложение, - протянул я, - и очень непростое.
«В чём дело, милый? Тебе что-то не по силам?».
«Фактически они запросили политического убежища, Asylum. Можно превратить их в людей, но какие это будут люди? С безудержной страстью к чувственным наслаждениям, минимумом морально-сдерживающих факторов».
«Корректировка?»
«Нет, нельзя личность превращать в живое запрограммированное существо. От-ветственность ложится на меня. В данном случае неоправданная ответственность».
«Тогда выполни их просьбу и предоставь их самим себе, и в дальнейшем они сами будут отвечать за свои поступки, как и мы все».
- Хорошо, Патхэв и Авитэх, отныне вы обладаете Свободой Выбора в той же мере, как и каждый человек. Помните, ответственность за ваши поступки ложится только на вас самих и ни на кого больше. Всё, вы свободны.
- Простите, Могущественнейший, но у нас ещё одна просьба: Эйдорэ. Она мо-жет надеяться на подобную снисходительность? - заискивающе попросил, Патхэв.
- Пусть подойдёт и скажет сама, - ответил я и подумал, - «Вот и второе возра-жение против превращения эльфов в людей. Устроили из меня контору по приёму беженцев».
Девушка во всём блеске расцветающей юности подошла к нашему столику. Её нарядом был строгий серый английский костюм. Юбочка плотно, почти до колен, облегала нижнею часть тела, и пиджак сидел, как перчатка.
- Здравствуйте, - она вежливо и без подобострастия присела в поклоне.
Шурочка ревниво посмотрела на её роскошную гриву и сказала:
- Цвет волос, это твой?
- Да, Могущественнейшая, я родилась с таким волосом две тысячи лет назад.
- Ну, садись, старушка, в ногах правды нет, - тонко улыбнувшись, ответила Александра и добавила, обращаясь ко мне. - Ты, муженька, надеюсь, не страдаешь геронтофилией?
Чёрный красавец - официант ловко подставил эльфийке стул. Она села свободно и, обращаясь к своим друзьям, спросила:
- Каковы сейчас ваши ощущения? Как это чувствовать себя человеком?
- Отлично, как будто скинул свой прежний вес и получил новое тело. Лёгкость необыкновенная, особенно в голове, не давят никакие запреты. Я сейчас могу де-лать абсолютно всё, что хочу.
- То есть вместо неглупого эльфа, ты стал пустоголовым человеком, - сделала шутливое заключение Эйдорэ.
«Бабуля, пожалуй, «заткнёт за пояс» обоих своих друзей».
«Да, любимая, она очень умна, поэтому постарайся её разговорить, я ещё не принял решения по поводу дальнейшей судьбы этого демона страсти. Представля-ешь, скольких мужчин она сможет покорить своей внешностью, не говоря уже о таланте танцовщицы».
«Так, ещё слово о внешности и гибкости, и ты сегодня будешь иметь возмож-ность увидеть в своей постели настоящего демона!» - глаза Шурочки блеснули в полумраке зала зелёными искрами ревности.
«Ой, что вы хотите поджечь своими глазками? Таки, неужели, и до вас добра-лось это глупое чувство собственника движимости?».
«Всё, сейчас точно разозлюсь!» - констатировала собственные ощущения жена.
«Уже молчу, не сердись, солнышко. У меня, правда, даже в мыслях ничего нет по поводу этой рыжей старухи, и к тому же у тебя расписка есть. Помнишь?» - мой ловкий намёк на расписку, документально подтверждающую права собственно-сти Шурочки на мои чувства, моментально привёл её в хорошее настроение и восстановил за столиком атмосферу спокойствия.