Я с детства избегала нищих,
Считая, что в двадцатый век
Никак не может человек
Нуждаться крайне в крове, в пище.
И вид убогой старушонки
Меня разжалобить не мог,
Мне наглость мнилась, не упрёк
В сухой протянутой ручонке.
А нынче память воскресила
В моей душе чужую боль.
О, как давно всё это было!
Как живо вспомнилось вдруг вновь:
«Час пик»,
и люди торопливо
Бегут, – конца им, края нет,
А в толчее той сиротливо
Застывший скорбно силуэт:
Какой-то кроткий и лучистый,--
Как сам Господь с небес Пречистый!
Стоит с протянутой рукой
Старик!
Как лунь, старик седой.
Нет, не с протянутой рукой, –
Несмело, робко,
непросяще
Раскрыв ладонь перед собой,
Не милостыни ждёт –
участья!
Чтоб проходящий гражданин
Не обдавал его презреньем,
Ведь он пошёл на униженье,
Лишь крайнею нуждой гоним;
Что понимает он и сам,
Как горек хлеб нужды позорной,
Но пусть без этого куска
Протянет он ещё сегодня,
Но завтра…
силы уж не те…
Подняться завтра ли сумеет?..
Вот потому стоит он здесь,
Глаз от стыда поднять не смея.
Какой обидой злой гоним?
Неблагодарными ль детьми,
Забывшими свой долг и честь
Он изгнан,
выброшен из дома?
Иль кем другим?
Причина ж есть,
Иначе б не стоял он здесь,
Как пёс безродный и бездомный!
О, как она была страшна,
Нужды позорной обнажённость!
Душа постигла вмиг до дна
Судьбы несчастной обречённость.
О, этот откровенья миг,
Таящий высшее познанье!
Но и другое взгляд постиг:
Ведь хорошо одет старик!
И я прошла без состраданья.
Я шла,
не изменив себе,
До милостыни не унизясь,
Но вдруг ворвалась в сердце мне,
Всё сокрушив, преодолев,
Чужой беды невыносимость.
Она росла, как снежный ком !
Я шла, себя переборов,--
«Домой!»,--
я прочь бежала нервно.
Я шла, но закипала кровь
К самой себе презреньем гневным.
Наверно, в потрясенья миг
Не сразу верный путь находят…
Прости!
Бегу назад, старик!
Всё так же мимо все проходят…
Мы редко бросим пятачок
Убогой, нищей старушонке,
А тут – приличный старичок
В совсе-ем не старой одежонке!
Никто не хочет замечать
Руки, протянутой просяще.
Как страшно,
стыдно так стоять,
Когда н и о т к о г о участья!
И словно грубая рука
Сгибает худенькие плечи,
И боль, почти нечеловечья,
И мука в лике старика.
Хрустящий рубль* в ладонь пустую
Кладу,
не в силах уяснить,
Что я пытаюсь сей купюрой
вину какую-то большую
Свою иль чью-то искупить!
…Сражён бездушием толпы,
глухой к твоей беде безмолвной,
Не смел,
не мог поверить ты
Внезапной щедрости, --
ты вздрогнул
И вот, --
униженный, просящий,
Не смевший вверх поднять лица,
От вдруг ладони задрожавшей
Мучительно отвёл глаза.
Сквозь боль,
и стыд,
и униженье
В них пробивалось изумленье,
неверие, непониманье, --
Такими чистыми глазами,
такими синими глазами
Ты в мою душу заглянул,
Что всё во мне перевернул
своими ясными глазами,
Где всё смешалось:
боль и стыд,
И ад, и муки мирозданья,
И благодарность от сознанья,
Что кто-то понял и постиг
Всю глубину твоих страданий.
Старик!
Несчастный мой старик!
Меня твой взгляд, как смерч настиг,
Меня он поднял над собой
И возвеличил над толпой,
Во мне он поднял бурю чувств,
Не знала я – чего хочу,
Но чувствовала: в том смятенье,
С которым моё сердце билось,
Искало выхода, томилось,
Рождалось нужное решенье!
…Ты что-то мне сказать хотел,
Но только задрожали губы.
Ты только миг в глаза глядел,
Но как мы поняли друг друга !
Я повернулась… И ушла…
Я в дом вошла, закрыла двери…
Но потрясённая душа
Вдруг подсказала,
ч т о мне делать !
Прости!
Бегу назад, старик!
Мой дом и кров –
они твои!
Нам хватит места, хлеба в нём,
Так будь же для меня отцом!
Как дочь, заботясь и жалея,
Твою я старость обогрею…
Но что-то ёкает в душе –
Тебя на месте нет уже…
Ушёл, одаренный рублём,
Чтоб долго протянуть на нём?...
Прости меня, старик,
прости,
Что возвратилась я так поздно,**
Что наши разошлись пути,
Что ты ушёл один,
бедою
И горькою нуждой гоним,
И след твой больше не найти, --
Мы вряд ли встретимся с тобою!..
. . . . . . .
Давно уж разминулись мы,
У каждого -- свои невзгоды.
Но чувство горькое вины
Гнетёт меня все эти годы…
------------------------------
* - В 80е годы ХХ столетия один Рубль был достаточно крупной денежной купюрой. Сравните: нищим бросали 2-3 копейки, иногда пятачок.
** - Возвратилась я тут же, ибо жила рядом. Но ,увы, уже было поздно…