всю ночь 28-го числа он пил
вино и думал о ней:
как она ходила, говорила, любила
как шептала ему слова, которые смахивали на правду
и были ложью, и он знал цвет каждого
ее платья
а ее туфли – он знал подъем и изгиб
каждого каблука
как и ногу, им подчеркнутую.
и ее снова не было дома, и кода он вернулся
она приперлась, и от нее опять так характерно несло,
и она приперлась
в 3 часа утра
грязная, как свинья, нажравшаяся дерьма
и
он взял мясницкий нож
и она закричала
и попятилась к стене меблированой комнаты
как-то все еще хорошенькая
несмотря на вонь спермы
а он допил стакан вина.
это желтое платье
его любимое
и она закричала снова.
и он взял нож
и расстегнул пояс
и порвал перед ней одежду
и отрезал себе яйца.
и взял их в ладони
как абрикосы
и смыл их
в унитаз
а она все кричала
когда комната стала вся красная
БОЖЕ, О БОЖЕ!
ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?
а он сидел себе с 3-мя полотенцами
между ног
и ему было по барабану ушлаона или
отсалась
носила желтое или зеленое, да и носила ли
вообще.
и, придерживая полотенца одной рукой
он поднял вторую и налил себе
еще вина
Charles Bukowski - Freedom
he drank wine all night of the
28th, and he kept thinking of her:
the way she walked and talked and loved
the way she told him things that seemed true
but were not, and he knew the color of each
of her dresses
and her shoes-he knew the stock and curve of
each heel
as well as the leg shaped by it.
and she was out again and whe he came home,and
she'd come back with that special stink again,
and she did
she came in at 3 a.m in the morning
filthy like a dung eating swine
and
he took out a butchers knife
and she screamed
backing into the roominghouse wall
still pretty somehow
in spite of love's reek
and he finished the glass of wine.
that yellow dress
his favorite
and she screamed again.
and he took up the knife
and unhooked his belt
and tore away the cloth before her
and cut off his balls.
and carried them in his hands
like apricots
and flushed them down the
toilet bowl
and she kept screaming
as the room became red
GOD O GOD!
WHAT HAVE YOU DONE?
and he sat there holding 3 towels
between his legs
no caring now wether she lft or
stayed
wore yellow or green or
anything at all.
and one hand holding and one hand
lifting he poured
another wine