Итог стремлений к славе скуп.
Не могут пальма, лавр и дуб,
Листы в сухих венках клоня,
От зноя оградить меня.
Не жалкой веточке одной
Тягаться с мощною листвой,
В которой всех растений связь
Блаженством одаряет нас.
Здесь ты сошел ко мне, покой,
С невинностью, твоей сестрой.
В чаду людских забот и дел
Тебя познать я б не сумел.
Твои священные цветы
Среди цветов рассеял ты,
И что в толпе не на виду,
Я в одиночестве найду.
Всей пестроты людских затей
Простая зелень мне милей.
Прекраснее, чем торсы дев,
Стволы округлые дерев.
И если б это знали те,
Кто служит женской красоте,
В коре по долам и холмам
Никто б не резал монограмм.
От всех безумств, забот, скорбей
Любовь бежит под сень ветвей.
Спасал растения покров
Жертв гона страстного богов.
Феб мчал за Дафной по лесам,
Чтоб лавр вознесся к небесам.
И Пан, узрев Сиринги лик,
Влюбился в будущий тростник.
Какую жизнь я здесь веду!
Плоды срываю на ходу.
Роскошный, сочный виноград
Вином смочить мне губы рад.
И персик в золотом пушке
Послушно тянется к руке.
Цветы мне ноги оплели -
Я падаю на грудь земли.
Лежу, и разум без помех
Вступает в рай своих утех.
Он - океан, он - ширь без дна,
Где вся вселенная видна.
Он, отражая суть вещей,
Творит миры своих морей,
Где все сливается в одну
Зеленой толщи глубину.
Здесь у журчащего ручья
Взлетает ввысь душа моя
И, бросив тела груз во прах,
Сидит, как птица, на ветвях.
Готовясь в дальний свой полет,
Среди листвы она поет,
И перья радугой на ней
Горят в мерцании лучей.
В таком саду средь чистых нег
Бродил когда-то человек.
Ничьею дружбой не стеснен,
В каких благах нуждался он?
Но горький рок, увы, не дал
Продлить надолго идеал.
Жить одному в раю земном -
Два рая было бы в одном.
Как мудро тот, кто создал сад,
Сложил цветочный циферблат,
Где вместо стрелки часовой
Смягченный в кронах свет дневной,
Чей смысл доступен, как и нам,
Пчеле, спешащей по делам.
Часы блаженной чистоты
Достойны мерить лишь цветы.
The Garden
How vainly men themselves amaze
To win the palm, the oak, or bays,
And their uncessant labours see
Crown'd from some single herb or tree,
Whose short and narrow verged shade
Does prudently their toils upbraid;
While all flow'rs and all trees do close
To weave the garlands of repose.
Fair Quiet, have I found thee here,
And Innocence, thy sister dear!
Mistaken long, I sought you then
In busy companies of men;
Your sacred plants, if here below,
Only among the plants will grow.
Society is all but rude,
To this delicious solitude.
No white nor red was ever seen
So am'rous as this lovely green.
Fond lovers, cruel as their flame,
Cut in these trees their mistress' name;
Little, alas, they know or heed
How far these beauties hers exceed!
Fair trees! wheres'e'er your barks I wound,
No name shall but your own be found.
When we have run our passion's heat,
Love hither makes his best retreat.
The gods, that mortal beauty chase,
Still in a tree did end their race:
Apollo hunted Daphne so,
Only that she might laurel grow;
And Pan did after Syrinx speed,
Not as a nymph, but for a reed.
What wond'rous life in this I lead!
Ripe apples drop about my head;
The luscious clusters of the vine
Upon my mouth do crush their wine;
The nectarine and curious peach
Into my hands themselves do reach;
Stumbling on melons as I pass,
Ensnared with flowers, I fall on grass.
Meanwhile the mind, from pleasure less,
Withdraws into its happiness;
The mind, that ocean where each kind
Does straight its own resemblance find,
Yet it creates, transcending these,
Far other worlds, and other seas;
Annihilating all that's made
To a green thought in a green shade.
Here at the fountain's sliding foot,
Or at some fruit tree's mossy root,
Casting the body's vest aside,
My soul into the boughs does glide;
There like a bird it sits and sings,
Then whets, and combs its silver wings;
And, till prepar'd for longer flight,
Waves in its plumes the various light.
Such was that happy garden-state,
While man there walk'd without a mate;
After a place so pure and sweet,
What other help could yet be meet!
But 'twas beyond a mortal's share
To wander solitary there:
Two paradises 'twere in one
To live in paradise alone.
How well the skillful gard'ner drew
Of flow'rs and herbs this dial new,
Where from above the milder sun
Does through a fragrant zodiac run;
And as it works, th' industrious bee
Computes its time as well as we.
How could such sweet and wholesome hours
Be reckon'd but with herbs and flow'rs!