Вот он, Осип Эмильевич, декабрьский денек.
Что мне скажете, други – и те, что ушли,
и другие, далече?
И считаться вам другом – по плечу ли,
и вы, чудотворцы-стихотворцы,
возьмете ли на буксир мои рваные рифмы
и белые, бедные строки?
И к кому обращаться с просьбой
о помиловании-прощеньи?
Адрес известен, но
страшно туда обращаться.
Адрес известен, но нет
постоянной прописки, поскольку
постоянной она не бывает.
Завтра будет не то, что сегодня,
вчера не вернется,
и ворох причин
как пружины,
отбросят в пучину следствий.
И захлебнуться воздухом в пустоте так же опасно,
как не желать встать со дна.
Но есть чистое течение, оно вынесет на отмель,
и там мы встретимся.