Мне грустно бывает! Жалея себя,
Читаю чужие сонеты.
Земля остывает, живет не любя
И люди её не согреты.
Людей согревает Земное тепло,
И тихой молитвы уроки
Тепло безнадёжно от нас утекло.
Народ обогрели пороки.
И если в тебе не рождается свет,
А мысли нужда затоптала
И если услышать великий совет
Тебе до ничтожного мало,
Тогда ты не сможешь пополнить собой
Благое, всеобщее дело,
Своею молитвой, своею судьбой
Помочь отогреть это тело.
Я тоже не ангел, но всё же ищу
В себе эту искру от Бога
И знаю, что точно к себе не пущу
И даже к началу порога
Ни лютую злобу, ни завести бред,
А так же корысть и гордыню,
Что столько несчастий, болезней и бед
Пролили на нашу твердыню.
Все люди, конечно, исполнят урок,
Что им предначертан судьбою.
Но в толк не возьму, почему же порок
Заполнил Россию собою?
Сначала лгуны, а потом трепачи
Стране наносили увечья.
На смену явились их дети – рвачи
В погоне за шкурой овечьей.
И нищие духом, как гончие псы,
В погоне за новым кумиром,
Себя отравляя потоком попсы,
Своим наслаждаются миром.
Их ангел небесный, забившись в нору,
Рыдает над ужасом моды,
Взирая, как люди на вечном пиру
Сливают счастливые годы.
А Божии слуги – «посланцы Христа»,
(Как скромно себя величают)
Вещают о пользе большого поста,
Заблудших овец причащают.
Они поселились в высоких дворцах,
Чтоб мысли возвышенней были,
Себя ублажая в холёных тельцах,
О сути ученья забыли.
Воздвигли служение Господу в культ,
Законов своих отправленье,
Заложенных силой гоненья и пуль
В борьбе за земное правленье.
И тысячи тысяч людей полегли
За то, что отцы – лицемеры
Достичь пониманья тогда не смогли
Всего только в символах веры.
Вселенских соборов почётная знать
Кроила Евангелий строки,
Чтоб в будущем нам никогда не узнать,
Мудрейших пророков уроки.
И веру несли под угрозой меча,
Огнём свою правду внушая
Горел иноверный народ, как свеча
Пожаром иных устрашая.
Теперь уж не то, не в почёте война
Меж лицами разных конфессий.
И строит рабочие точки страна
Для религиозных профессий.
А чтобы в духовной борьбе не пропасть,
Чтоб с ересью справиться люто,
Торгует задорно церковная власть
Вином, табаком и валютой.
Слова - возлюби, не убий и прости
Доносят с смиренным дрожаньем,
Чтоб чадам заблудшим спасенье нести
Послушием и воздержаньем.
Но в споре высоких и плотских начал
Телесное в вечной победе
И тихий, надёжный, духовный причал
По-прежнему лодками беден.
Мне грустно бывает. Жалея себя,
Читаю под вечер Бодлера.
Уже не печалюсь, о прошлом скорбя,
Во мне есть решимость и вера.
Я знаю о том, что Великую Суть,
Которую Богом назвали,
Достойные люди в себе пронесут,
Без грусти, вины и печали…
Без шумных речей и обрядовых догм,
Без золота, мантий, клобуков,
В себе возводя свой Божественный дом
Без громких, восторженных звуков.
И всё, что веками хранил Ватикан,
Для ищущих ставя барьеры,
Когда-нибудь выльется, словно река,
Потоками знаний и