Лежу. И вглядываясь в темноту,
Пытаюсь отыскать причину
Того, из-за чего же не пойму
Я сути жизненной картины.
Лежу. Фонарный свет в лицо.
Убью когда-нибудь того,
Кто вдруг решил, что это хорошо
Так лампу ставить под окно.
Лежу. И недочитанная под подушкой
Книга о современных днях
Какого-то поэта с черной мушкой
На бледных с синевой губах…
Лежу. Теперь все мысли о поэте.
И эта мушка – что за нравы?!
И почему-то есть на свете
Незаживающие в сердце раны.
Лежу. Попытка сон поймать оборвалась,
Как нить натянутая слишком туго,
И снова мысль беспечно понеслась
По замкнутому головному кругу…
Лежу. И слушаю – в тиши кота
Гоняют по двору опять собаки.
И я завидую спокойствию крота:
Он ничего не видит. И вот этой драки,
Что у ночного магазина. Каждый раз,
Когда лежу я, не смыкая глаз,
Мечтаю превратиться в бурого медведя –
Побродит, а потом уж до весны
Не видит никого. А я не верю,
Что есть на свете те, кто забывает сны…
Лежу. И потихоньку начинает
Бред обретать фигуру строк
Стихотворенья, что никто не прочитает.
И оттого в порыве на курок
Нажмет, не дрогнув, та рука,
Которая принадлежала этому, ну с мушкой…
Ему покажется кривой строка,
Кривей его соседки, той старушки,
Что в юности блудила – что за нравы?!.
И мается теперь, что в старости своей
Не может вспомнить тех счастливых дней,
Когда два тела утопали в мягкости дивана.
А говорят, что надо так прожить,
Чтоб не было мучительно… Воды
Пойти и из-под крана бы попить,
Но, кажется, вокруг уж бродят сны…
Сейчас усну… Опять этот поэт –
Ну кто придумал эту книгу написать?
И в голове – как вкус вон тех конфет –
Знакомое, а что не разобрать…
Еще строка и мысль иссякнет…
Устанет, ляжет где-то там,
В затоптанном и сером… Маки, маки!..
Поля под небом. Берегам
Реки прозрачной нет пределов,
И превращается она в моря…
И все, что в жизни до икоты надоело,
Во сне забросим в воды, словно якоря.
Утопит сон проблемы и сомненья.
И побежит тот с мушкой по полям…
А утро все разделит пополам –
Сотрет все смыслы и оставит бред-стихотворенье…