Очень грубо сказала «судья»:
не хватает в стихах мне огня…
что пишу я почти ни о чём,
а Поэзия тут – ни при чём!
Ну, конечно ж, судья, это – я!
Это – совесть больная моя…
Очень хочет заставить писать
так, чтоб было, кому пострадать.
Мол, такие сейчас времена:
просто падает в бездну страна!
Невозможно о счастье писать,
задевая локтём чью – то мать…
В чём-то, в общем-то, совесть права,
чтоб огонь развести – вкинь «дрова»…
Но рука! Как же с нею мне быть?! –
Отказалась с плеча всех рубить!
Намекает: мол, сил больше нет –
звать людей на кровавый рассвет!
И пером, словно шашкой махать –
неизвестно кого в бойню звать…
Я теперь не в ладу сам с собой!
Совесть злится: «Руби всех ногой!»
А рука продолжает писать:
«Приголубит детей разных мать…»
«Ты – кричит совесть – поп, иль мужик?!
Если трус, то – писать откажись!
Ну, причём здесь больная рука?! –
Есть ещё: голова и нога!»
Нет поэзии в грубой ноге –
не могу я писать без Богем!
И к тому же седа голова
всё кивает: рука, мол, права…
Потерпи, совесть, смолкни пока…
Всё ж по жизни – сильнее рука:
даже шагу ступить не моги
без своей с головою
руки!